5 АВГУСТА. ДЕНЬ ДВУХ ВЕЛИКИХ ИКОН БОГОРОДИЦЫ: ПОЧАЕВСКАЯ И ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТЬ (С ГРОШИКАМИ). ДЕНЬ ПРАВЕДНОГО ФЕОДОРА УШАКОВА, ВОИНА.

Почаевская

 

ИСТОРИЯ

 

[spoiler]

Ис­то­рия этой чу­до­твор­ной ико­ны Бо­го­ма­те­ри нераз­рыв­но свя­за­на с По­ча­ев­ским мо­на­сты­рём в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы (Укра­и­на). На го­ре, где ныне рас­по­ло­же­на Успен­ская По­ча­ев­ская лав­ра, в 1340 го­ду по­се­ли­лись два ино­ка. Од­на­жды один из них по­сле мо­лит­вы по­шёл к вер­шине го­ры и вдруг уви­дел Бо­го­ро­ди­цу, сто­я­щую на камне, слов­но объ­ятую пла­ме­нем. Он по­звал дру­го­го ино­ка, ко­то­рый был так­же удо­сто­ен со­зер­цать чу­дес­ное яв­ле­ние. Тре­тьим сви­де­те­лем ви­де­ния был пас­тух Иоанн Бо­сой. Уви­дев необыч­ный свет на го­ре, он под­нял­ся на неё и вме­сте с ино­ка­ми стал про­слав­лять Бо­га и Его Пре­чи­стую Ма­терь.
По­сле то­го, как яв­ле­ние ис­чез­ло, на камне, где сто­я­ла Бо­го­ро­ди­ца, остал­ся от­пе­ча­ток Её пра­вой сто­пы. От­пе­ча­ток этот со­хра­нил­ся до сих пор и все­гда на­пол­нен во­дой, ко­то­рую чу­дес­ным об­ра­зом ис­то­ча­ет ка­мень. Во­да в сто­пе не оску­де­ва­ет, несмот­ря на то, что мно­го­чис­лен­ные па­лом­ни­ки по­сто­ян­но на­пол­ня­ют ею свои со­су­ды для ис­це­ле­ния от неду­гов.
Са­ма же По­ча­ев­ская ико­на Бо­жьей Ма­те­ри по­яви­лась в оби­те­ли сле­ду­ю­щим об­ра­зом. В 1559 го­ду мит­ро­по­лит Нео­фит из Кон­стан­ти­но­по­ля, про­ез­жая через Во­лынь, по­се­тил жив­шую в име­нии Ор­ля, неда­ле­ко от По­ча­е­ва, дво­рян­ку Ан­ну Гой­скую. В бла­го­сло­ве­ние он оста­вил ей при­ве­зён­ную из Кон­стан­ти­но­по­ля ико­ну Бо­го­ро­ди­цы. Вско­ре ста­ли за­ме­чать, что от По­ча­ев­ской ико­ны Бо­го­ро­ди­цы ис­хо­дит си­я­ние. Ко­гда в 1597 го­ду пе­ред ико­ной ис­це­лил­ся брат Ан­ны Филипп, она пе­ре­да­ла об­раз ино­кам, по­се­лив­шим­ся на По­ча­ев­ской го­ре.
Через неко­то­рое вре­мя на ска­ле бы­ла вы­стро­е­на цер­ковь в честь Успе­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри, став­шая ча­стью мо­на­стыр­ско­го ком­плек­са. За свою ис­то­рию По­ча­ев­ский мо­на­стырь пре­тер­пел нема­ло бед­ствий: при­тес­нял­ся лю­те­ра­на­ми, под­вер­гал­ся на­па­де­нию ту­рок, по­па­дал в ру­ки уни­а­тов, но бла­го­да­ря за­ступ­ни­че­ству Бо­жи­ей Ма­те­ри все невзго­ды бы­ли пре­одо­ле­ны.
На спис­ках чу­до­твор­ной По­ча­ев­ской ико­ны Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы ча­сто изо­бра­жа­ют ка­мень с от­пе­чат­ком сто­пы Бо­жи­ей Ма­те­ри.

[/spoiler]

МОЛИТВЫ

 

[spoiler]

Тропарь Божией Матери пред иконой Ее Почаевской
глас 5

Пред святою Твоею иконою, Владычице,/ молящиися исцелений сподобляются,/ веры истинныя познание приемлют/ и агарянская нашествия отражают./ Темже и нам, к Тебе припадающим,/ грехов оставление испроси,/ помыслы благочестия сердца наша просвети/ и к Сыну Твоему молитву вознеси// о спасении душ наших.

Ин тропарь Божией Матери пред иконой Ее Почаевской

глас 4

К Богородице прилежно ныне притецем грешнии и смиреннии, и припадем к дивному образу Ея, иже на горе Почаевстей: к немуже умильно взирающе и молящеся Царице Владычице из глубины душевныя вопием: О Пречудная Дево, Мати Господа Вышняго, от лет древних избравшая обитель Почаевскую в место селения Своего! Землю отечественную нашу в православии и мире утверди, и спаси всех предстоящих и молящихся Тебе умиленною душею и сокрушенным сердцем, пред Пречистым Твоим образом со слезами. Не отврати рабы Твоя тщи: Тя бо едину Надежду имами.

Кондак Божией Матери пред иконой Ее Почаевской

глас 1

Источник исцелений и веры Православныя утверждение/ Почаевская Твоя икона, Богородице, явися,/ темже и нас, к ней притекающих,/ от бед и искушений свободи,/ лавру Твою невредиму сохрани,/ Православие во окрест стоящих странах утверди/ и грехи разреши молитвенник Твоих:// елика бо хощеши, можеши.

 
 Молитва ко Пресвятой Богородице пред иконой Ее Почаевская
К Тебе, о, Богомати, молитвенно притекаем мы, грешнии, чудеса Твоя, во святей лавре Почаевстей явленная, поминающе и о своих сокрушающеся прегрешениих. Вемы, Владычице, вемы, яко не подобаше нам, грешным, чесого просити, токмо о еже Праведному Судии беззакония наша оставити нам. Вся бо нами в житии претерпенная, скорби же, и нужды, и болезни, яко плоды падений наших прозябоша нам, Богу сия на исправление наше попущающу. Темже вся сия истиною и судом Своим наведе Господь на грешныя рабы Своя, иже в печалех своих к заступлению Твоему, Пречистая, притекоша и во умилении сердец к Тебе взывают сице: грехов и беззаконий наших, Благая, не помяни, но паче всечестнеи руце Твои воздвигши, к Сыну Твоему и Богу предстани, да люте содеянная нами отпустит нам, да за премногая неисполненная обещания наша лица Своего от рабов Своих не отвратит, да благодати Своея, спасению нашему пособствующия, от душ наших не отымет. Ей, Владычице, буди спасению нашему Ходатаица и, малодушия нашего не возгнушавшися, призри на стенания наша, яже в бедах и скорбех наших пред чудотворным Твоим образом возносим. Просвети умиленными помыслы умы наша, веру нашу укрепи, надежду утверди, любве сладчайший дар сподоби нас прияти. Сими убо, Пречистая, дарованьми, а не болезньми и скорбьми живот наш ко спасению да возводится, но, от уныния и отчаяния души наша ограждающи, избави нас, маломощных, от находящих на ны бед, и нужд, и клеветы человеческия, и болезней нестерпимых. Даруй мир и благоустроение жительству христианскому предстательством Твоим, Владычице, утверди Православную веру в стране нашей и во всем мире. Церковь Апостольскую и Соборную умалению не предаждь, уставы святых отец на веки непоколебимы сохрани и всех к Тебе притекающих от рова погибельнаго спаси. Еще же и ересию прельщенных братий наших или веру спасительную в греховных страстех погубивших паки ко истинней вере и покаянию приведи, да вкупе с нами, Твоему чудотворному образу покланяющеся, Твое предстательство исповедят. Сподоби убо нас, Пресвятая Госпоже Богородице, еще в животе сем победу истины Твоим заступлением узрети, сподоби нас благодатную радость прежде кончины нашея восприяти, якоже древле насельники Почаевския Твоим явлением победители и просветители агарян показала еси, да вси мы благодарным сердцем вкупе со Ангелы, и пророки, и апостолы, и со всеми святыми, Твое милосердие прославляюще, воздадим славу, честь и поклонение в Троице певаемому Богу Отцу, и Сыну, и Святому Духу, во веки веков. Аминь.

[/spoiler]

КАНОНЫ И АКАФИСТЫ

КАНОН ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ ПРЕД ИКОНОЙ «ПОЧАЕВСКАЯ»

 

[spoiler]

глас 8
Пе́снь 1
Ирмо́с: Пои́м Го́сподеви, прове́дшему лю́ди Своя́ сквозе́ Чермно́е мо́ре, я́ко Еди́н сла́вно просла́вися.
Бо́жию Ма́терь воспои́м, ве́рнии, моле́ния к Не́й принося́ще и чудотво́рному Ея́ о́бразу покланя́ющеся ве́рою и любо́вию.
О Влады́чице, убо́гия хвалы́ на́шея не отве́ржи и грехо́вныя нищеты́ не возгнуша́йся, но припа́дающия лю́ди приими́, я́ко Блага́я, Блага́го же Роди́тельница.
Гора́ Поча́евская, пре́жде те́мная и безве́стная, явле́нием Твои́м, Влады́чице, Сина́ю уподо́бися: та́мо бо о́гнь, купину́ не опаля́яй, Тебе́ прообразова́ше, зде́ же Сама́, во огни́ зри́мая, христиа́ном яви́лася еси́.
О́чи ва́ши блаже́ни, о па́стырие о́вчии, Влады́чицу на горе́ Поча́евстей узре́вшии и те́м ча́сти вифлее́мских па́стырей сподо́бльшиися. Те́мже у́бо блаже́ни су́ть христиа́не, сего́ не ви́девшии, но ве́рою ме́сту тому́ покланя́ющиися.
Ро́ди росси́йстии и от вся́каго язы́ка ве́рнии, соше́дшеся к ме́сту явле́ния Влады́чицы, чудотво́рному Ея́ о́бразу поклони́мся и о свои́х согреше́ниих воспла́чем, о милосе́рдии же Госпо́дни возра́дуемся.
О́гненный сто́лп, Влады́чице, Тебе́ и́ноком и па́стырем явля́ше, на́м же о́гнь ре́вности вложи́ в ду́шу, е́же ве́ру и́стинную храни́ти, от вся́каго же глаго́ла ерети́ческаго отвраща́тися и грехо́вную отрева́ти пре́лесть от серде́ц на́ших.
Пе́снь 3
Ирмо́с: Ты́ еси́ утвержде́ние притека́ющих к Тебе́, Го́споди, Ты́ еси́ Све́т омраче́нных, и пое́т Тя́ ду́х мо́й.
Да́р свяще́нный, страннопри́имства мзду́, прия́т христолюби́вая А́нна ико́ну Твою́, Влады́чице, руко́ю святи́теля, от нея́же исцеле́ние бра́ту своему́ сле́пу рожде́ну ви́девши, сию́ во оби́тель Поча́евскую на о́бщую по́льзу да́рствует.
Ико́ну Поча́евскую Пречи́стыя Богоро́дицы лобыза́им, ве́рнии, и, покая́ние о гресе́х на́ших прине́сше, здра́вия, и от ну́жд избавле́ния, и во все́х благи́х начина́ниих по́мощи от Влады́чицы воспро́сим.
Цве́т прекра́сный на дре́ве благосенноли́ственнем яви́ся чудотво́рная ико́на Богоро́дицы на святе́й горе́ Поча́евстей: проси́те, ве́рнии, и да́стся ва́м, по глаго́лу Христо́ву, милосе́рдия да́р, житию́ ва́шему потре́бный.
Е́же вре́менному житию́ потре́бно быва́ет, о бра́тие, вма́ле поле́зно е́сть, и сия́ да́рствует на́м Госпо́дь, по моли́тве Ма́тере Своея́. Оба́че терпя́щия па́че си́х блажи́т и ве́чною ра́достию на Небеси́ награжда́ет, ю́же на́м дарова́ти, Влады́чице, помоли́ся.
Поча́евская це́рковь, чудотво́рный сле́д стопы́ Твоея́, Богоро́дице, покрыва́ющая и ико́ну Твою́ храня́щая, а́ки Небе́сный вхо́д ве́рным явля́ется, в не́йже моля́щимся помози́, о Влады́чице, земна́я попече́ния отложи́ти, и еди́наго, е́же на потре́бу, жела́ти, и в моли́тве те́пле проси́ти.
О́ле безу́мия иконобо́рцев, и́же ико́ну Твою́, Влады́чице, от Поча́евския оби́тели плени́ша и, поруга́нию предаю́ще, ка́ру Бо́жию а́бие на ся́ наведо́ша, беснова́нием же обличе́нней бы́вшей жене́, у́жасом мно́гим содержа́хуся.
Седа́лен
Река́, оби́льно теку́щая, поко́ю не навы́че, ниже́ преста́ти от тече́ния во́днаго возмо́жет, та́ко и моле́ния Твоя́, Влады́чице, о лю́дех при́сно возноси́мая, не престаю́т, но пра́ведныя от паде́ний храня́т, па́дшия же на покая́ние возставля́ют. На́м же, Твоему́ о́бразу покланя́ющимся, сугу́бую умиле́ния благода́ть да́руют и вопи́ти Тебе́ со Арха́нгелом и Елисаве́тою воздвиза́ют: благослове́на Ты́ еси́ в жена́х, и Твоего́ чре́ва Пло́д благослове́н е́сть.
Пе́снь 4
Ирмо́с: Услы́шах, Го́споди, смотре́ния Твоего́ та́инство, разуме́х дела́ Твоя́ и просла́вих Твое́ Божество́.
Часу́ и дни́ прише́дшу возвраще́ния ико́ны Твоея́ во оби́тель Поча́евскую от иконобо́рцев, сию́ плени́вших, возра́довася преподо́бный И́ов со бра́тиею, ту́ю лобыза́юще; ны́не же на вся́к де́нь и ча́с приходя́щии во оби́тель Твою́ христиа́не ту́юже ра́дость и ве́ру пред не́ю свиде́тельствуют.
А́з, гре́шный, ле́ностию порабоще́н, о Влады́чице, блага́го Бо́га при́сно грехи́ свои́ми прогневля́ю, ниже́ о́чи свои́ возвести́ к Нему́ дерза́ю, но ко Твоему́ припа́даю чудотво́рному о́бразу, пред ни́мже ка́ющиися проще́ние от Тебе́ прия́ша, и вопию́: Го́спода, Сы́на Твоего́, уми́лостиви и мне́ предста́тельством Твои́м.
Еда́ обря́щется толи́ко окамене́нный се́рдцем и безу́мен му́ж, и́же не умили́тся, в це́ркви Поча́евстей предстоя́й и святы́ням Твои́м, Влады́чице, покланя́яйся, чудеса́ же, от ни́х бы́вшая, помышля́яй и ве́рою моля́щияся ви́дяй наро́ды?
Ви́дени бы́ша мно́зи, исцеле́ннии пред ико́ною Твое́ю, Влады́чице, слепи́и и хро́мии, слы́шани бы́ша глуси́и и неми́и, возглаго́лавшии: та́мо бе́сныя, во́ды от стопы́ Твоея́ пию́ще, от бесо́в свобожда́хуся. Те́мже и мою́ приими́ моли́тву, е́же от бесо́вских страсте́й свободи́тися и све́т спасе́ния Христо́ва вы́ну созерца́ти.
Сы́й во узи́лищи земли́ ту́ркския плене́н, и́нок Твое́ю си́лою, Влады́чице, на возду́се в го́ру Поча́евскую принесе́ся, у́бо и мене́, во у́зах страсте́й су́ща, ны́не, в де́нь сла́вы Твоея́, от те́х свободи́ и ли́ку ве́рою и любо́вию пою́щих Тя́ сопричти́.
Ко Твоему́ чудотво́рному о́бразу прите́к, Влады́чице, и водо́ю от сле́да стопы́ Твоея́ омы́вся, сля́ченный неду́гом ю́ноша а́бие исцеле́, слепа́я же отрокови́ца, зде́ принесе́нная, прозре́, и предуме́рый младе́нец воскре́се, у́бо и мене́, припа́дающа, от смертоно́снаго уны́ния воздви́гни и душе́вныя мои́ отве́рзи о́чи.
Пе́снь 5
Ирмо́с: У́тренююще, вопие́м Ти́: Го́споди, спаси́ ны́, Ты́ бо еси́ Бо́г на́ш, ра́зве Тебе́, ино́го не ве́мы.
А́ще и все́х грешне́йший е́смь от те́м люде́й, ко Твое́й, Влады́чице, ико́не припа́дающих, а́ще и вси́ ве́рою свое́ю мя́ превзыдо́ша, оба́че и мене́, окая́ннаго, не отри́ни от Твоего́ заступле́ния, ми́лостей бе́здну лю́дем во оби́тели Твое́й яви́вшая.
Я́коже ко все́м призыва́ющим Тя́ ми́лостива явля́ешися, издале́ча ико́не Твое́й мы́сленно покланя́ющияся слы́шиши, и та́ко о́трочища не́коего, по моли́тве пра́бабы его́, воскреси́ла еси́, и ны́не, о Влады́чице, ко все́м, от конца́ земли́ Тебе́ моля́щимся, благоуве́тлива бу́ди.
Се́, Влады́чице, люде́й мно́гая мно́жества, на святу́ю го́ру Твою́ притека́юще, ми́лости Твоея́ получи́ти и́щут, ве́рнии вку́пе с малове́рными, пра́веднии и гре́шнии, с ни́миже и Це́ркви Святе́й чужди́и примета́ются, все́х у́бо поми́луй, все́м све́т и́стинный ве́ры яви́ во спасе́ние.
Почто́ а́з, гре́шный, Пречи́стей Богома́тери покланя́яся и испра́вити житие́ свое́ обещава́я, па́ки на пре́жняя прегреше́ния обраща́юся? Увы́ мне́! еда́ зле́йший е́смь неве́рных ага́рян, и́же на горе́ Поча́евстей покая́ние прине́сше, до́брии христиа́не соде́яшася?
А́ще и лю́ти бы́ша ага́ряне ту́ркстии, святу́ю оби́тель Твою́, Влады́чице, осажда́юще, а́ще и стре́лы в Тя́, на Небеси́ я́вльшуюся, пуща́ти дерзну́ша, но си́м на главы́ и́х возвраща́ющимся, се́рдцем сокруше́нным пока́яшася и си́лу Твою́ испове́даша.
Со И́овом преподо́бным на Небесе́х Тебе́ зря́ще, Влады́чице, ага́ряном смяте́нным и бежа́щим, и́ноцы Поча́евстии пе́снь воспе́ша Ти́ досто́йную, со уго́дником Тебе́ благодаря́ще те́пле.
Пе́снь 6
Ирмо́с: Ри́зу мне́ пода́ждь све́тлу, одея́йся све́том, я́ко ри́зою, Многоми́лостиве Христе́ Бо́же на́ш.
И́же от ага́рян Тя́, Влады́чице, на Небесе́х узре́ша, дру́г дру́га вопроша́ху: что́ е́сть виде́ние сие́ ужа́сное? И о́ви, смяте́ни бы́вше, дру́г дру́га убива́ху, о́ви же, ве́ру в се́рдце свое́ прие́мше, Креще́ния тре́боваху, по си́х же и́ноцы бы́ша чрез все́ житие́, си́лу Твою́ воспева́юще.
И́ноки и мирски́я лю́ди, Твоему́ заступле́нию ве́рующия, Влады́чице, обогати́ духо́вными дарова́ньми, малове́рныя же просвети́ и озари́, я́коже тогда́ неве́девшия Христа́ ага́ряны в позна́ние Его́ привела́ еси́.
Сохрани́ша па́мять Твоего́ заступле́ния, Влады́чице, ага́ряне, в зе́млю ту́ркскую возвра́щшеся, и ча́дом свои́м о явле́нии Твое́м па́мять преда́ша. Кольми́ па́че на́м, христиа́ном, чудеса́ Твоя́, на горе́ Поча́евстей бы́вшая, па́мятовати подоба́ет?
О́бразу Твоему́ мы́сленно припа́дая, во глубо́кий кла́дязь впады́й му́ж от несумне́нныя сме́рти спасе́ся и, невреди́м из глубины́ подъя́т бы́в, Твое́ пропове́даше милосе́рдие.
Хоте́л бы́х и а́з, Влады́чице, ве́ре спасе́нных Тобо́ю люде́й подража́ти, хоте́л бы́х и а́з Твое́ заступле́ние в житии́ мое́м улучи́ти, но за мно́жество прегреше́ний мои́х оскудева́ет моя́ ве́ра. Сию́ у́бо укрепи́ во мне́, Влады́чице, вопию́щем: ве́рую, помози́ моему́ неве́рию.
Ро́в прельще́ний лати́нских чрез сто́ и де́вять ле́т поглоти́ оби́тель Поча́евскую, но Твои́м, Богоро́дице, заступле́нием па́ки та́я к высоте́ Правосла́вия изъе́млется и ла́вра имену́ется. Сию́ у́бо в Правосла́вней ве́ре непоколеби́му соблюди́ да́же до часа́ втора́го прише́ствия Сы́на Твоего́ и Бо́га.
Конда́к, гла́с 1
Исто́чник исцеле́ний и ве́ры Правосла́вныя утвержде́ние Поча́евская Твоя́ ико́на, Богоро́дице, яви́ся, те́мже и на́с, к не́й притека́ющих, от бе́д и искуше́ний свободи́, ла́вру Твою́ невреди́му сохрани́, Правосла́вие во о́крест стоя́щих страна́х утверди́ и грехи́ разреши́ моли́твенник Твои́х: ели́ка бо хо́щеши, мо́жеши.
И́кос
Воста́ните от гро́б ва́ших, и́ноцы поча́евстии, и рцы́те на́м: коли́ких чуде́с Пресвяты́я Богоро́дицы бы́сте зри́тели и свиде́тели, ка́ко ме́ртвии пред Тоя́ ико́ною воскреса́ху, ка́ко де́мони от му́чимых люде́й отбега́ху, ка́ко неду́жнии та́мо исцеля́хуся, ка́ко неве́рнии ве́роваху, ка́ко хули́тели та́мо ка́яхуся? Сия́ бо ди́вная быва́ху челове́ком и А́нгелом. Мы́ же, вся́ сия́ бы́вшая и додне́сь быва́емая воспомина́юще, со стра́хом и умиле́нием ко святе́й ико́не Пречи́стыя Богома́тере моли́твенно припа́даем и глаго́лем си́це: о ми́лостей бе́здно и благодея́ний сокро́вище, грехи́ разреши́ моли́твенник Твои́х: ели́ка бо хо́щеши, мо́жеши.
Пе́снь 7
Ирмо́с: От Иуде́и доше́дше, о́троцы в Вавило́не иногда́ ве́рою Тро́ическою пла́мень пе́щный попра́ша, пою́ще: отце́в Бо́же, благослове́н еси́.
Ака́фистово пе́ние возноша́ху пред ико́ною Твое́ю, Пречи́стая, правосла́внии лю́дие, егда́ оби́тель Поча́евская Це́ркви возвраще́на бы́сть, те́м у́бо оставле́ние грехо́в испроси́, на́м же, моля́щим Ти́ ся́, на враги́ посо́бствуй.
Наро́да правосла́внаго ду́ши упоко́ити моли́ся, Влады́чице, вку́пе же и все́х, о возвраще́нии ла́вры Твоея́ из ерети́ческаго пле́на потруди́вшихся, на́м же, к Тебе́ прибега́ющим, пода́ждь единомы́слие и ми́р.
И ны́не наро́ду на́шему ми́лостива бу́ди, Влады́чице, и ми́р пода́ждь, покаря́ющи противобо́рствующия враги́ и супоста́ты.
Пред Твое́ю ико́ною, Богоро́дице, правосла́вным христиа́ном возвраще́нною, па́ки исцеле́ния приима́ти ве́рнии навыко́ша: не у́ исте́кшу бо еди́ному ле́ту от того́ дне́, уже́ четы́рми чудесы́ Це́рковь Христо́ву просла́вила еси́ во утеше́ние лю́дем.
Рая́ Небе́снаго сподо́би ны́, Влады́чице, святу́ю ла́вру Твою́ а́ки земны́й ра́й почита́ющия и Твоя́ ми́лости те́плою ве́рою воспева́ющия.
Авраа́м Госпо́день де́нь издале́ча ви́де, и ра́довася, и ча́янием того́ дне́ живя́ше; узре́вши же издале́ча Твою́ Поча́евскую це́рковь не́кая хрома́я жена́ и упова́нием Твоея́ по́мощи испо́лнившися, а́бие исцеле́ и, а́ки еле́нь, воспряну́вши, ко оби́тели Твое́й поспеша́ше.
Пе́снь 8
Ирмо́с: Царя́ Небе́снаго, Его́же пою́т во́и А́нгельстии, хвали́те и превозноси́те во вся́ ве́ки.
Во гра́д Ки́ев от преде́л ура́льских прише́дшей жене́ бе́сней яви́ся Богоро́дица со преподо́бным И́овом и на го́ру Поча́евскую ту́ю призыва́ше, иде́же здра́вие е́й пода́вши, сла́вити научи́ Свое́ заступле́ние.
Омы́в очеса́ свои́ в купе́ли Силоа́мстей, прие́млет слепорожде́нный зре́ние Христо́вым веле́нием; омы́вшися же от воды́ сто́пныя в це́ркви Поча́евстей, исцеле́ слепа́я отрокови́ца. У́бо и на́ше стра́стное ослепле́ние исцели́, Влады́чице, водо́ю от сле́да стопы́ Твоея́ с ве́рою кропя́щихся.
Сию́ отрокови́цу исцеле́ну узре́вши, пра́баба ея́ а́бие прельще́ния уни́тскаго отрица́ется и Правосла́вную испове́дует ве́ру, в не́йже утверди́ и ны́, рабы́ Твоя́, о Влады́чице.
Лю́дие Бо́жии, на го́ру Твою́, Влады́чице, притека́ющии, обе́ты по́двиг благочести́вых та́мо прино́сят, я́же де́лы испо́лнити помози́ и́м, Богоро́дице.
А́нгели на Небеси́ Твою́ сла́ву непреста́нно воспева́ют, Богоро́дице, на земли́ же челове́цы ко Твоему́ заступле́нию притека́ти не престаю́т, и́хже воздыха́ния не отри́ни, я́ко Блага́я, па́че же на ме́сте явле́ния Твоего́ те́х моле́ния услы́ши.
Ве́лия Твоего́ заступле́ния си́ла, о Влады́чице, его́же ра́ди Сы́н Тво́й и Бо́г на́ш гре́шным проще́ние да́рует, подвиза́ющимся же кре́пость и уныва́ющим утеше́ние.
Пе́снь 9
Ирмо́с: Вои́стину Богоро́дицу, Тя́ испове́дуем, спасе́ннии Тобо́ю, Де́во Чи́стая, с Безпло́тными ли́ки Тя́ велича́юще.
Не то́чию еди́н по еди́ному подвиза́ются христиа́не на го́ру Поча́евскую, но и от сугу́бо свяще́ннаго гра́да Ки́ева совоку́пльшеся ве́рнии, по́мощь от сея́ чудотво́рныя ико́ны в годи́ну бы́вшаго губи́тельства испове́даша и, подо́бие ея́ написа́вше, во святу́ю ла́вру сие́ принесо́ша.
У́бо и во гряду́щая ле́та спаса́й на́с, Влады́чице, от губи́тельства и междоусо́бныя бра́ни, от гла́да же и о́гненнаго запале́ния, зане́ оскуде́вшей кре́пости ду́ш на́ших, уны́ния исполня́емся в беда́х, неразу́миви су́ще.
Ю́жский преде́л земли́ росси́йския Поча́евскую ико́ну Влады́чицы и святу́ю ла́вру Ея́, я́ко диади́му ца́рствия, храни́т и си́ми хва́лится; оба́че же и Се́верский, во гра́де тобо́льстем, чудотво́рное подо́бие тоя́жде Поча́евския ико́ны моли́твою и́ноков себе́ испроси́.
Ру́сскую зе́млю, о Влады́чице, я́ко безпреде́льное горы́ Твоея́ подно́жие, от бе́д и искуше́ний свободи́ и во благоче́стии ту́ю сохрани́ до сконча́ния ве́ка.
Уже́ несты́дно подня́вшимся ху́льным гла́сом посреде́ христиа́нскаго жи́тельства, не оста́ви, Богоро́дице, ра́б Твои́х в те́х прельще́ния впа́сти, но ве́ру несумне́нну возгрева́й в сердца́х на́ших вы́ну.
Се́ вре́мя заступле́ния Пресвяты́я Богоро́дицы прии́де, умно́жившимся собла́зном, се́ вре́мя на́ших к Не́й воздыха́ний. О бра́тие! Рце́м у́бо от всего́ се́рдца на́шего: Влады́чице! Помози́ лю́дем Твои́м.

[/spoiler]

АКАФИСТ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЕ ПРЕД ИКОНОЙ «ПОЧАЕВСКАЯ»

[spoiler]

Кондак 1
Взбранной Воеводе родов христианских и страны нашея известней Избавительнице хвалебныя песни принесем, вернии, на святей горе Ея собравшеся; Ты же, яко имущая милосердие неизреченное, о Владычице Богородице, моления нашего, пред чудотворным Твоим образом возносимаго, не отвержи, да в умилении сердец зовем Ти:
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Икос 1
Архангел Гавриил первее «Радуйся!» тебе приношаше, Владычице, егда зачатие Сына Божия благовествоваше, по преславнем же Успении Твоем вся Небесныя силы туюжде хвалу на Небеси Тебе непрестанно приносят; како убо мы, грешнии, своя гласы с гласы Безплотных совокупити дерзнем? Обаче, милосердие Твое ко всем кающимся поминающе, устне наша со страхом и любовию отверзаем, глаголюще сице:
Радуйся, милости бездно; радуйся, любве неистощимое море.
Радуйся, рода христианскаго благая Предстательнице; радуйся, обители Почаевския стено нерушимая.
Радуйся, православныя люди на гору Почаевскую узами любве привлекающая; радуйся, всякую печаль от душ их отгоняющая.
Радуйся, Еяже чудотворный образ, яко звезда, от горы Почаевския нас путеводствует; радуйся, Ейже возносимыя молитвы страстныя прилоги вскоре отражают.
Радуйся, явлением Своим на горе сей люди утешившая; радуйся, след стопы Твоея на ней нам оставившая.
Радуйся, верных присное дерзновение; радуйся, сумнящихся доброе утверждение.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 2
Видевше пустынницы почаевстии и простец Иоанн Босый Пресвятую Богородицу на скале во огненном столпе явившуюся, след стопы Ея облобызаху и водою, зде от камени истекшею, окропляяся, вопияху Богу: Аллилуиа.
Икос 2
Разум недоразумеваемый о явлении Твоем, Владычице, ищуще, в сицевом уповании утверждается, яко первее от агарян, послежде от еретиков оплот Православия на горе Почаевстей утвердити благоволила еси, сего ради в Твой святый храм приходяще, теплою верою сердца наша исполняем, глаголющи:
Радуйся, истинныя веры утверждение; радуйся, зловерия явное обличение.
Радуйся, древле в неопалимей купине синайстей известившаяся; радуйся, христианом в столпе огненном зде явившаяся.
Радуйся, яко в пещи горящей, росою спасеннии, Авраамстии отроцы Тя предвозвестиша; радуйся, яко водою от следа стопы Твоея исцеленнии благодать Твою проповедаша.
Радуйся, землю нашу, древле от агарян разоренную, явлением Твоим тогда утешившая; радуйся, и ныне многими знаменьми молящияся зде ободряющая.
Радуйся, кающихся скорое услышание; радуйся, подвизающимся помощь и прибежище.
Радуйся, и неведущих вразумление; радуйся, и малодушных укрепление.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 3
Силу сугубыя благодати явила еси, Владычице, на горе Почаевстей, егда место явления Твоего по триех стех летех чудотворною иконою Своею обогатила еси, юже рукою святителя Неофита Эллина, из Москвы грядущаго, первее боярыне Анне даровала еси, потом же от нея во обитель Почаевскую прияла еси, радующимся людем и поющим Богу: Аллилуиа.
Икос 3
Имущи в дому своем икону Твою, Владычице, боярыня Анна и исцеление от нея слепорожденному брату своему Филиппу бывшее уведевши, абие духом ревности о славе Твоей возгореся и обитель из камене во имя пречестнаго Успения Твоего пустынником почаевским устрояет, в ней же чудотворному образу Твоему поклоняющися взывает сице:
Радуйся, сокровище богатное в Твоей святей иконе нам преподавшая; радуйся, святителя рукою дарованным образом Твоим землю нашу освятившая.
Радуйся, души наша от земнаго богатства отвращающая; радуйся, Славу Божию пети нас научающая.
Радуйся, яко чудеса Твоя зряще, к Небеси сердцы своими восхищаемся; радуйся, яко во обители Твоей, аки в преддверии рая обретаемся.
Радуйся, православныя люди иконою Твоею утешившая; радуйся, от всех стран молящияся люди во обитель Почаевскую призывающая.
Радуйся, Еюже вера умножается; радуйся, Еюже уныние отгонится.
Радуйся, иноков почаевских присное Радование; радуйся, мирских людей непостыдное Упование.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 4
Буря еретическаго неистовства на святую обитель Твою устремившися, Владычице, святую икону Твою рукою злых иконоборцев пленивши и на злохуление тех подвигши, вскоре гневом Божиим удержана бысть, егда невидимая сила безстудне пиршествующия хульники, аки Артаксеркса и Ирода, сляче и в недуг вверже, над святынею Твоею ругавшихся и не уведевших пети: Аллилуиа.
Икос 4
Слышаша иноцы почаевстии и вси православнии людие, яко святая икона Твоя по седминадесяти летех еретическаго пленения во святую обитель от посрамленных хулителей возвращается, абие на сретение ея изыдоша и плач свой на радость преложше, вопияху Тебе:
Радуйся, христианом прибежище; радуйся, еретиков обличение.
Радуйся, обитель Почаевскую иконы Твоея до конца не лишившая; радуйся, злохуление иконоборцев посрамившая.
Радуйся, яко в бедах не унывати и нас научаеши; радуйся, яко правосудию Божию веровати нам повелеваеши.
Радуйся, Еюже Православие во стране нашей утвердися; радуйся, Еюже и вся вселенная воплощенную Истину прияти сподобися.
Радуйся, долготерпению Божию подражающая; радуйся, в терпении люди Твоя утверждающая.
Радуйся, яко смиреннии Тобою утешение приемлют; радуйся, яко горделивии Тобою смиряются.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 5
Боготечная звезда ищущим спасения явилася еси, Владычице, к Солнцу Правды сих приводящая, якоже бо в земнем житии Твоем о людех предстательница к Сыну Твоему в Кане Галилейстей показалася еси, тако и по преславном Твоем на Небеса отшествии моления о верных, от конец земли приносимая, к Сыну Твоему возносиши и зде, на горе Почаевстей, исцеления многоразличная от Него людем подаеши, вопиющим Богу: Аллилуиа.
Икос 5
Видеша людие, на гору Почаевскую, якоже в древняя, тако и в последняя лета притекающии, множества исцелений, Тобою подаваемая, в желании спасения души своя утверждаху и о гресех своих покаяние теплое приношаху, вопиюще Тебе:
Радуйся, слепых прозрение и хромых исцеление; радуйся, бесных от демонов избавление.
Радуйся, плененнаго инока во обитель Твою на воздусе чудесне возвратившая; радуйся, младенца Симеона предумерша по молитве старицы воскресившая.
Радуйся, яко в сих знамениих сила древних чудес Твоих людем паки явися; радуйся, яко исцеления от святыя иконы Твоея и в последняя дни не оскудеша.
Радуйся, во всем мире источник исцелений от святых икон Твоих подающая; радуйся, паче сих духовными дарованьми молящияся обогащающая.
Радуйся, Еюже православнии роди хвалятся; радуйся, к Еяже помощи и маловернии притекают.
Радуйся, земнородных упование; радуйся, Небесных чинов радование.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 6
Проповедницы славы Пречистая Девы явишася агаряне на обитель Почаевскую нашедшии и видения Пречистая Богородицы с преподобным Иовом первее не уразумевшии; егда бо стрелы, от них пущаемыя, паки на ня устремишася, абие силу Владычицы проразумевше и покаяние о безумии своем принесше, верою возопиша: Аллилуиа.
Икос 6
Возсия видение Твое, Владычице, на горе Почаевстей, егда братия обители, зело от агарян осаждаеми, с велиим воплем моление пред святою Твоею иконою и пред ракою преподобнаго Иова возношаше, егда же братия агаряны, видением сим смятенныя и бежащия, виде, абие с веселием воспе Тебе сице:
Радуйся, Избавительнице наша и спасение; радуйся, рода христианскаго присное вспоможение.
Радуйся, нечестивыя враги от Твоея святыни отгнавшая; радуйся, в покаяние их приводящая.
Радуйся, Еяже и невидимии спасения нашего врази трепещут; радуйся, Ейже Святии Ангели и преставльшиися праведницы на Небеси покланяются.
Радуйся, преподобнаго Иова в молитву с Собою приемшая; радуйся, агаряны ко Святому Крещению видением Своим приведшая.
Радуйся, яко Тобою вернии страх смертный в конец отложиша; радуйся, яко Тебе ради нецыи от агарян богобоязненнии иноцы зде явишася.
Радуйся, истины присное изъявление; радуйся, заблуждающимся доброе вразумление.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 7
Хотящи желание вечнаго живота возгрети в сердцах христианских, Пресвятая Богородица болящия чудесы Своими исцеляет, бесы изгоняет, плененныя свобождает, мертвыя воскрешает, да мы вси, силу Божию уразумевше, земная возненавидим и о душах своих попечение приложим, непрестанно вопиюще Богу: Аллилуиа.
Икос 7
Новыя и тягчайшия беды претерпе обитель Почаевская, егда вкупе со всею страною от Православия лестию отторженная во обладание еретиков вдадеся, обаче прошедшим стом и десятим летом паки православным христианом вдана бысть, в нюже православнии иноцы, пришедше и святыя мощи преподобнаго Иова из-под спуда изъемше, к чудотворному образу Владычицы припадаху, глаголюще:
Радуйся, Православия защитнице; радуйся, еретиков обличительнице.
Радуйся, обитель Твою до конца не оставившая; радуйся, страху Божию нас научающая.
Радуйся, яко предстательством Твоим страна Волынская паки ко Православию возвратися; радуйся, яко от лет древних мнози еретицы Твоим вразумлением исправишася.
Радуйся, во святую Лавру Твою верных на молитву паки призывающая; радуйся, и неверныя зде поклонятися православней святыне научающая.
Радуйся, Юже праведницы и праведнии непрестанно воспевают; радуйся, к Нейже и падшии в покаянии притекают.
Радуйся, отступников к вере возвращение; радуйся, прельщаемых к свету истины возведение.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 8
Странное чудо зрим о Тебе, Богомати, елико бо телеснии недузи святыя Твоея иконы целованием и воды почаевския кроплением исцеляются, тако и душевныя страсти видением святыни Твоея отъемлются, вера утверждается и умиления сердца наша исполняются, поющих Богу: Аллилуиа.
Икос 8
Весь аз недостойный грехами исполнихся, мирскому разсеянию вдався и о души своей вознерадев, обаче на святую икону Твою, Владычице, взирая, и просвещение от нея безчисленным людем, зде приходящим, видя, паки на путь спасения устремляюся и в радости сердца воспеваю Ти сице:
Радуйся, чистоты сокровище; радуйся, милостей бездно.
Радуйся, к Сыну Твоему о верных моления выну приносящая; радуйся, моления грешных не отвергающая.
Радуйся, яко Тобою мнози отчаяния греховнаго избегоша; радуйся, яко призывающии имя Твое от падения страннаго восташа.
Радуйся, Еюже иконоборная ересь во вселенней посрамися; радуйся, Еюже истинная вера Волынской стране возвратися.
Радуйся, к подвигу целомудрия души возводящая; радуйся, обидящим прощати научающая.
Радуйся сердец наших умиление; радуйся, душ наших упование.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 9
Всякия отступства и еретическая блуждания покаявшемуся народу земли Волынския отпустила еси, Владычице, и паки источник исцелений от чудотворныя Твоея иконы, от следа стопы Твоея на горе Почаевстей в православной Лавре Твоей людем открыла еси, токмо аще покаяние о гресех своих принесут Богу и, о Твоей помощи не сумнящеся, возопиют Ему: Аллилуиа.
Икос 9
Вития славы Твоея явишася, Владычице, слепии и хромии исцеление от Твоея иконы, православным людем возвращенныя, приявшии, яко и еретической жене некоей болящей, Тя в помощь призвати и по исцелении истинную веру исповедати и облобызати, нам же вопити Тебе сице:
Радуйся, Царя Небеснаго умоление; радуйся, земных присное предстательство.
Радуйся, от лютерских заблуждений жену некую недуга исцелением отвратившая; радуйся, вся люди во истине Православия уверившая.
Радуйся, яко Тебе ради православнии людие столькраты прельщения агарянская победиша; радуйся, яко Тебе ради и совращеннии от латын паки православную веру облобызаша.
Радуйся, к Нейже вси живущии молитвенно очи воздвизают; радуйся, Юже и молящиися о упокоении умерших в помощь призывают.
Радуйся, и от житейских нужд притекающия к Тебе изъемлющая; радуйся, паче сих всякия нужды претерпевающим крепость дарствующая.
Радуйся, христолюбивому воинству во бранех вспоможение; радуйся, на демоны воинствующим благое наставление.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 10
Спасти хотящи Пречистая Богородица препростую некую старицу, во ослеплении латынстем бывшую и внуку малую имущую, Православием убо просвещенную, но телесными очесы слепотствующу, сима обема благое желание влагает, еже на горе Почаевстей чудотворному Ея образу поклонитися, идеже абие слепую отроковицу чудесне исцеляет и старицу православную веру исповедати научает, вопиющую Богу: Аллилуиа.
Икос 10
Стена нерушимая истинныя веры явилася еси, Владычице, зане, якоже нечестивии еретицы от прославления Тебе, яко Истинныя Богородицы, со упорством отвергошася, тако и православнии в вере Твоей тверди пребыша и от молитв, непрестанно Тебе приносимых, николиже отвратитися восхощут, и сих ради еретических глагол во ушеса своя приимати не дерзнут, но сердцем благодарным восхваляти Тя не престанут, глаголюще:
Радуйся, христианом отрадо и утешение; радуйся, ангельским чином славо и поклонение.
Радуйся, от льстивых глагол еретических нас отвращающая; радуйся, памятованием милостей Твоих умы наша к Богу возносящая.
Радуйся, святыя Апостолы ко Успению Твоему на облацех воздушных призвавшая; радуйся, и грешныя люди в той день на гору Почаевскую в тысящах и тмах на всяко лето собирающая.
Радуйся, Еяже ради христиане трудность пути, аки сладкое упокоение, подъемлют; радуйся, Еяже ради и ленивии подражати им тщатся.
Радуйся, иноком сладость мирскую забыти благодатию Твоею пособствующая; радуйся, вспять озирающияся сновиденьми грозными устрашающая.
Радуйся, Церкве Христовы лучшая диадимо; радуйся, страны нашея щите неодолимый.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 11
Пение благодарное о Твоих, Владычице, благодеяниях во всем мире от христиан возносимое, аки фимиам, к Небеси непрестанно восходящий, помышляюще, и наша убогая хваления не отвратити Тебе просим, еще же и благодать покаяния даровати Тебе молим, со упованием поюще Богу: Аллилуиа.
Икос 11
Свет живота временнаго и вечныя жизни упование явилася еси, Владычице, человеку некоему в Бессарабии умрети имущему, но внезапу, по вкушении воды от святыни Почаевския, здраву бывшему, еже сродницы его видевше, со страхом и умилением Тебе воззваша:
Радуйся, болящих исцеление; радуйся, скорбящих слышание.
Радуйся, Тобою бо смерть пришедшая отгнася; радуйся, Тобою бо вера несуменная нам даровася.
Радуйся, яко предвещание Гавриила пред очию нашею сбывается; радуйся, яко от всех родов, по глаголу Твоему, ныне и присно ублажаешися.
Радуйся, гору Почаевскую, яко место пребывания Твоего освятившая; радуйся, аки вторый Назарет тую явившая.
Радуйся, Яже никогоже упования отвратившая; радуйся, всех молитвы тепле приемлющая.
Радуйся, здравие нам подавающая; радуйся, ко спасению нас возводящая.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 12
Благодать исцелений и умиления молитвеннаго от Твоея, Владычице, иконы источаемая, да не вотще душам нашим будет, аще бо грех ради во окамененное безчувствие впадохом, обаче, яко имущая власть мертвыя воскрешати, и наше пробуди душевное омертвение и помыслом лучшим сердца наша озари, да, греховную прелесть возненавидевше, воспоем Богу: Аллилуиа.
Икос 12
Поюше Твоя чудеса во обители Почаевстей явленная, молим Тя, Владычице, лица Твоего от страны нашея не отврати, но и всем приходящим на святую гору Твою и милости от Тебе ищущим во благое прошение исполни, да вси воспоют Ти сице:
Радуйся, всеправеднаго Бога умилостивление; радуйся, христиан ко Христу дерзновение.
Радуйся, торжество веры в Лавре Твоей являющая; радуйся, сердца человеков любовию распаляющая.
Радуйся, яко древним чудесем подобное зде видети людие сподобишася; радуйся, яко гора сия, аки вторый Синай, в странах христианских прославися.
Радуйся, Бога, на земли явльшагося, во чреве Твоем понесшая; радуйся, человеки молитвою Твоею к Богу возносящая.
Радуйся, икону Твою, яко проповедницу спасения во обители Твоей оставившая; радуйся, след стопы Твоея, целебною водою исполняемый, чудесы прославившая.
Радуйся, с небесных высот на рабы Твоя призирающая; радуйся, на благия деяния верныя наставляющая.
Радуйся, похвало Почаевская и всего мира надеждо и утешение.
Кондак 13
О Всепетая Мати Христа Бога, вся роды христианския любовию Себе всыновившая, достойныя похвалы воспети Тебе недоумеем мы, грешнии, обаче, любовию Твоею побеждаемии и к Твоему чудотворному образу очи своя возносяще, молим Тя: в борении и нуждах наших не остави чад Твоих, заступлению Твоему тепле верующих и Сыну Твоему вопиющих: Аллилуиа.
Этот кондак читается трижды, затем икос 1-й «Архангел Гавриил…» и кондак 1-й «Взбранной Воеводе…».
Молитва
К Тебе, о Богомати, молитвенно притекаем мы, грешнии, чудеса Твоя, во святей лавре Почаевстей явленная, поминающе и о своих сокрушающеся прегрешениих. Вемы, Владычице, вемы, яко не подобаше нам, грешным, чесого просити, токмо о еже Праведному Судии беззакония наша оставити нам. Вся бо нами в житии претерпенная, скорби же, и нужды, и болезни, яко плоды падений наших прозябоша нам, Богу сия на исправление наше попущающу. Темже вся сия истиною и судом Своим наведе Господь на грешныя рабы Своя, иже в печалех своих к заступлению Твоему, Пречистая, притекоша и во умилении сердец к Тебе взывают сице: грехов и беззаконий наших, Благая, не помяни, но паче всечестнеи руце Твои воздвигши, к Сыну Твоему и Богу предстани, да люте содеянная нами отпустит нам, да за премногая неисполненная обещания наша лица Своего от рабов Своих не отвратит, да благодати Своея, спасению нашему пособствующия, от душ наших не отымет. Ей, Владычице, буди спасению нашему Ходатаица и, малодушия нашего не возгнушавшися, призри на стенания наша, яже в бедах и скорбех наших пред чудотворным Твоим образом возносим. Просвети умиленными помыслы умы наша, веру нашу укрепи, надежду утверди, любве сладчайший дар сподоби нас прияти. Сими убо, Пречистая, дарованьми, а не болезньми и скорбьми живот наш ко спасению да возводится, но, от уныния и отчаяния души наша ограждающи, избави нас, маломощных, от находящих на ны бед, и нужд, и клеветы человеческия, и болезней нестерпимых. Даруй мир и благоустроение жительству христианскому предстательством Твоим, Владычице, утверди Православную веру в стране нашей и во всем мире. Церковь Апостольскую и Соборную умалению не предаждь, уставы святых отец на веки непоколебимы сохрани и всех к Тебе притекающих от рова погибельнаго спаси. Еще же и ересию прельщенных братий наших или веру спасительную в греховных страстех погубивших паки ко истинней вере и покаянию приведи, да вкупе с нами, Твоему чудотворному образу покланяющеся, Твое предстательство исповедят. Сподоби убо нас, Пресвятая Госпоже Богородице, еще в животе сем победу истины Твоим заступлением узрети, сподоби нас благодатную радость прежде кончины нашея восприяти, якоже древле насельники Почаевския Твоим явлением победители и просветители агарян показала еси, да вси мы благодарным сердцем вкупе со Ангелы, и пророки, и апостолы, и со всеми святыми, Твое милосердие прославляюще, воздадим славу, честь и поклонение в Троице певаемому Богу Отцу, и Сыну, и Святому Духу, во веки веков. Аминь.

[/spoiler]

«Всех скорбящих Радость» (с грошиками)

 

ИСТОРИЯ

[spoiler]

Ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Всех скор­бя­щих Ра­дость» (с гро­ши­ка­ми) про­сла­ви­лась в 1888 го­ду в Пе­тер­бур­ге, ко­гда во вре­мя страш­ной гро­зы мол­ния уда­ри­ла в ча­сов­ню, но на­хо­див­ша­я­ся в ней свя­тая ико­на Ца­ри­цы Небес­ной, пред­став­ля­ю­щая со­бой спи­сок с ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Всех скор­бя­щих Ра­дость», ко­то­рую из Моск­вы при­вез­ла кня­ги­ня На­та­лия Алек­се­ев­на (сест­ра Пет­ра Ве­ли­ко­го), оста­лась непо­вре­жден­ной. Об­раз, до то­го вре­ме­ни с по­тем­нев­шим от ко­по­ти ли­ком, об­но­вил­ся и про­свет­лел. Об­го­рел толь­ко шнур, на ко­то­ром свя­тая ико­на ви­се­ла в уг­лу ча­сов­ни, да при­лип­ли к по­верх­но­сти несколь­ко мел­ких мед­ных монет (гро­ши­ков) из раз­би­той вдре­без­ги круж­ки для по­да­я­ний. С тех пор мно­гие бо­ля­щие и страж­ду­щие, при­бе­гав­шие к Пре­свет­лой Вла­ды­чи­це с ис­крен­ней ве­рой и го­ря­чей мо­лит­вой, по­лу­чи­ли ис­це­ле­ние пе­ред Ее свя­тым об­ра­зом. В 1898 го­ду на ме­сте ча­сов­ни бы­ла по­стро­е­на цер­ковь.

[/spoiler]

 

 

Феодор Ушаков

ЖИТИЕ

 

[spoiler]

Адми­рал рос­сий­ско­го фло­та Фе­о­дор Уша­ков ро­дил­ся 13 фев­ра­ля 1745 го­да в сель­це Бур­на­ко­во Ро­ма­нов­ско­го уез­да Яро­слав­ской про­вин­ции и про­ис­хо­дил из небо­га­то­го, но древ­не­го дво­рян­ско­го ро­да. Ро­ди­те­лей его зва­ли Фе­о­дор Иг­на­тье­вич и Па­рас­ке­ва Ни­ки­тич­на, и бы­ли они людь­ми бла­го­че­сти­вы­ми и глу­бо­ко ве­ру­ю­щи­ми.
В по­сле­пет­ров­ские вре­ме­на дво­рян­ских юно­шей обык­но­вен­но опре­де­ля­ли в гвар­дию, слу­жил в ней и отец бу­ду­ще­го адми­ра­ла Фе­о­дор Иг­на­тье­вич, и да­же при­шлось ему по­во­е­вать с тур­ка­ми в вой­ну 1735–1739 го­дов, но по­сле рож­де­ния тре­тье­го сы­на Фе­о­до­ра он был уво­лен от служ­бы с по­жа­ло­ва­ни­ем сер­жант­ско­го чи­на лейб-гвар­дии Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ка. Вер­нув­шись в род­ное сель­цо, он сме­нил цар­скую служ­бу на хо­зяй­ствен­ные хло­по­ты и вос­пи­та­ние де­тей.
День рож­де­ния бу­ду­ще­го адми­ра­ла Рос­сий­ско­го фло­та – 13 фев­ра­ля – при­хо­дит­ся меж­ду празд­но­ва­ни­ем па­мя­ти двух во­и­нов-ве­ли­ко­му­че­ни­ков: Фе­о­до­ра Стра­ти­ла­та и Фе­о­до­ра Ти­ро­на (па­мять 8 и 17 фев­ра­ля), – а вся жизнь рос­сий­ско­го фло­то­вод­ца, от мла­ден­че­ства до дня кон­чи­ны, про­шла под бла­го­твор­ным вли­я­ни­ем его род­но­го дя­ди, пре­по­доб­но­го Фе­о­до­ра Са­нак­сар­ско­го – ве­ли­ко­го во­и­на в ду­хов­ной бра­ни. Пре­по­доб­ный Фе­о­дор ро­дил­ся и вы­рос в том же сель­це Бур­на­ко­во, от­сю­да ушел в юно­сти слу­жить в сто­лич­ную гвар­дию, но за­тем, стре­мясь ду­шою к ино­му слу­же­нию, же­лая стя­жать зва­ние во­и­на Ца­ря Небес­но­го, бе­жал из сто­ли­цы в пу­стын­ные двин­ские ле­са, чтобы од­но­му Бо­гу ра­бо­тать, укреп­ля­ясь в по­дви­ге по­ста и мо­лит­вы; был сыс­кан, до­став­лен к им­пе­ра­три­це, ко­то­рая, вняв Про­мыс­лу Бо­жи­е­му о мо­ло­дом по­движ­ни­ке, бла­го­во­ли­ла оста­вить его в Алек­сан­дро-Нев­ском мо­на­сты­ре, где он при­нял мо­на­ше­ский по­стриг в 1748 го­ду, – и это ис­клю­чи­тель­ное для дво­рян­ско­го се­мей­ства Уша­ко­вых со­бы­тие, вку­пе с по­сле­ду­ю­щи­ми из­ве­сти­я­ми о его мо­на­ше­ском слу­же­нии Бо­гу, бы­ло по­сто­ян­ным пред­ме­том бе­сед сре­ди род­ствен­ни­ков и слу­жи­ло им на­зи­да­тель­ным при­ме­ром.
Боль­шое се­мей­ство Уша­ко­вых со­сто­я­ло в при­хо­де хра­ма Бо­го­яв­ле­ния-на-Ост­ро­ву, на­хо­див­ше­го­ся в трех вер­стах от Бур­на­ко­во на ле­вом бе­ре­гу Вол­ги. В этом хра­ме Фе­о­до­ра кре­сти­ли, здесь же бы­ла шко­ла для дво­рян­ских де­тей, где он обу­чал­ся гра­мо­те и сче­ту. Фе­о­дор Иг­на­тье­вич и Па­рас­ке­ва Ни­ки­тич­на, бу­дучи очень на­бож­ны, по­чи­та­ли глав­ным усло­ви­ем вос­пи­та­ния де­тей раз­ви­тие вы­со­ких ре­ли­ги­оз­ных чувств и стро­гой нрав­ствен­но­сти. Эти чув­ства, воз­буж­ден­ные при­ме­ра­ми се­мей­ства и осо­бен­но род­но­го дя­ди-мо­на­ха, глу­бо­ко за­пе­чат­ле­лись в серд­це воз­рас­тав­ше­го от­ро­ка, со­хра­ни­лись и ста­ли гос­под­ству­ю­щи­ми во всю его по­сле­ду­ю­щую жизнь. В глу­ши де­ре­вен­ско­го по­ме­стья бы­ло мно­го про­сто­ра для физи­че­ско­го раз­ви­тия; от­рок Фе­о­дор, об­ла­дая врож­ден­ным без­стра­ши­ем ха­рак­те­ра, неред­ко, в со­про­вож­де­нии та­ких же смель­ча­ков, от­ва­жи­вал­ся, как от­ме­ча­ют био­гра­фы, на по­дви­ги не по ле­там – так, на­при­мер, со ста­ро­стою де­рев­ни сво­ей он ха­жи­вал на мед­ве­дя. Эти ка­че­ства – без­стра­шие и пре­не­бре­же­ние опас­но­стью – так­же укре­пи­лись в ха­рак­те­ре Фе­о­до­ра. Скром­ный и уступ­чи­вый в обыч­ных усло­ви­ях, Фе­о­дор Уша­ков как бы пе­ре­рож­дал­ся в ми­ну­ты опас­но­сти и без стра­ха смот­рел ей пря­мо в ли­цо.
В воз­расте шест­на­дца­ти лет Фе­о­дор был пред­став­лен в ге­рольд­мей­стер­скую кон­то­ру для смот­ра, где и по­ка­зал, что «рос­сий­ской гра­мо­те и пи­сать обу­чен… же­ла­ет-де он, Фе­о­дор, в Мор­ской ка­дет­ский кор­пус в ка­де­ты».
Мор­ской ка­дет­ский кор­пус рас­по­ла­гал­ся в Санкт-Пе­тер­бур­ге, на уг­лу на­бе­реж­ной Боль­шой Невы и 12-й ли­нии Ва­си­льев­ско­го ост­ро­ва. В фев­ра­ле 1761 го­да ту­да был за­чис­лен Фе­о­дор Уша­ков, но дя­ди сво­е­го в Алек­сан­дро-Нев­ском мо­на­сты­ре уже не за­стал – мо­нах Фе­о­дор был в Са­нак­са­ре, на бе­ре­гу Мок­ши, в Там­бов­ской про­вин­ции.
Ко вре­ме­ни по­ступ­ле­ния Фе­о­до­ра Уша­ко­ва Мор­ской кор­пус пред­став­лял со­бою еще не на­стро­ив­ше­е­ся для пра­виль­ной учеб­ной жиз­ни за­ве­де­ние. На­у­ки пре­по­да­ва­лись до­ста­точ­но хо­ро­шо, чтобы об­ра­зо­вать ис­прав­но­го мор­ско­го офи­це­ра, но внут­рен­не­го по­ряд­ка, долж­но­го на­блю­де­ния за нрав­ствен­но­стью юно­шей не бы­ло. Ка­де­ты бы­ли предо­став­ле­ны са­мим се­бе, и при склон­но­сти под­рост­ков к под­ра­жа­нию и мо­ло­де­че­ству дур­ные то­ва­ри­щи мог­ли иметь боль­шее вли­я­ние, чем хо­ро­шие. Кро­ме то­го, мно­го на­дежд в де­ле вос­пи­та­ния воз­ла­га­лось на роз­гу. Но небла­го­при­ят­ные школь­ные усло­вия не от­ра­зи­лись на юно­ше Фе­о­до­ре; доб­рые свой­ства его ха­рак­те­ра, при­не­сен­ные им в кор­пус из род­ной се­мьи, огра­ди­ли его от пор­чи. Бу­ду­щий адми­рал, от­ли­ча­ясь хо­ро­шей уче­бой и доб­рой нрав­ствен­но­стью, при­леж­но по­сти­гал пре­по­да­ва­е­мые ему на­у­ки, осо­бую склон­ность про­яв­ляя к ариф­ме­ти­ке, на­ви­га­ции и ис­то­рии, и через пять лет успеш­но, од­ним из луч­ших, окон­чил Мор­ской кор­пус, по­лу­чил офи­цер­ский чин и был при­ве­ден к при­ся­ге:
«Аз, Фе­о­дор Уша­ков, обе­ща­ю­ся и кля­ну­ся Все­мо­гу­щим Бо­гом пред Свя­тым Его Еван­ге­ли­ем в том, что хо­щу и дол­жен ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ мо­ей все­ми­ло­сти­вей­шей Го­су­да­рыне ИМПЕРАТРИЦЕ ЕКАТЕРИНЕ АЛЕКСЕЕВНЕ САМОДЕРЖИЦЕ и ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА лю­без­ней­ше­му Сы­ну Го­су­да­рю Це­за­ре­ви­чу и Ве­ли­ко­му Кня­зю Пав­лу Пет­ро­ви­чу, за­кон­но­му все­рос­сий­ска­го пре­сто­ла На­след­ни­ку, вер­но и нели­це­мер­но слу­жить и во всем по­ви­но­вать­ся, не ща­дя жи­во­та сво­е­го до по­след­ней кап­ли кро­ви… В чем да по­мо­жет мне Гос­подь Бог Все­мо­гу­щий!».
Вся по­сле­ду­ю­щая жизнь Фе­о­до­ра Фе­о­до­ро­ви­ча ста­ла под­твер­жде­ни­ем то­го, что он ни в чем не из­ме­нил дан­ной им при­ся­ге.
По­сле вы­пус­ка из Мор­ско­го кор­пу­са Фе­о­до­ра Уша­ко­ва на­пра­ви­ли на флот Бал­тий­ско­го мо­ря. Се­вер­ные мо­ря ред­ко бы­ва­ют спо­кой­ны­ми, и для мо­ло­до­го офи­це­ра это бы­ла хо­ро­шая мор­ская шко­ла. Пер­вые го­ды служ­бы на фло­те про­шли в ин­тен­сив­ной уче­бе под ру­ко­вод­ством опыт­ных мо­ря­ков. Бла­го­да­ря сво­е­му усер­дию, пыт­ли­во­сти ума, рев­ност­но­му от­но­ше­нию к де­лу и вы­со­ким ду­шев­ным ка­че­ствам, мо­ло­дой мич­ман Фе­о­дор Уша­ков успеш­но про­шел эту первую шко­лу мор­ской прак­ти­ки и был пе­ре­ве­ден на юг, в Азов­скую фло­ти­лию.
В кон­це ХVII – на­ча­ле ХVIII ве­ка вы­дви­ну­лась го­судар­ствен­ная за­да­ча воз­вра­ще­ния Рос­сии по­бе­ре­жья Чер­но­го мо­ря. В 1775 го­ду, при им­пе­ра­три­це Ека­те­рине II, бы­ло при­ня­то ре­ше­ние о со­зда­нии на Чер­ном мо­ре ре­гу­ляр­но­го ли­ней­но­го фло­та. В 1778 го­ду, в трид­ца­ти вер­стах вы­ше устья Дне­пра, неда­ле­ко от уро­чи­ща Глу­бо­кая при­стань бы­ло устро­е­но адми­рал­тей­ство, ос­но­ва­ны порт и го­род Хер­сон. На­ча­лась ра­бо­та по со­ору­же­нию эл­лин­гов под ко­раб­ли, од­на­ко из-за боль­ших труд­но­стей с до­став­кой ле­са из глу­бин­ных рай­о­нов Рос­сии стро­и­тель­ство за­тя­ну­лось. Де­ло на­ча­ло по­прав­лять­ся лишь с при­бы­ти­ем офи­це­ров и ко­манд на стро­ив­ши­е­ся ко­раб­ли. В ав­гу­сте 1783 го­да в Хер­сон при­был и ка­пи­тан вто­ро­го ран­га Фе­о­дор Уша­ков.
В это же вре­мя в го­ро­де на­ча­лась эпи­де­мия чу­мы. В Хер­соне был уста­нов­лен ка­ран­тин. В то вре­мя счи­та­лось, что чу­ма рас­про­стра­ня­ет­ся по воз­ду­ху. Для от­гна­ния мо­ро­во­го по­вет­рия на ули­цах раз­во­ди­ли ко­ст­ры, оку­ри­ва­ли жи­ли­ща, но эпи­де­мия уси­ли­ва­лась. Несмот­ря на слож­ную во­ен­ную об­ста­нов­ку, тре­бо­вав­шую про­дол­же­ния стро­и­тель­ства ко­раб­лей, был дан при­каз пол­но­стью пре­кра­тить ра­бо­ты и все си­лы на­пра­вить на борь­бу с чу­мой.
Все ко­ман­ды бы­ли вы­ве­де­ны в степь. Не хва­та­ло ле­ка­рей, их обя­зан­но­сти при­ни­ма­ли на се­бя ко­ман­ди­ры. Ка­пи­тан Фе­о­дор Уша­ков стал твер­до уста­нав­ли­вать осо­бый ка­ран­тин­ный ре­жим. Всю свою ко­ман­ду он раз­де­лил на ар­те­ли. У каж­дой име­лась своя па­лат­ка из ка­мы­ша, по сто­ро­нам ко­то­рой бы­ли уста­нов­ле­ны коз­лы для про­вет­ри­ва­ния бе­лья. На зна­чи­тель­ном уда­ле­нии рас­по­ла­га­лась боль­нич­ная па­лат­ка. Ес­ли в ар­те­ли по­яв­лял­ся за­болев­ший, его немед­лен­но от­прав­ля­ли в от­дель­ную па­лат­ку, а ста­рую вме­сте со все­ми ве­ща­ми сжи­га­ли. Осталь­ные ар­тель­щи­ки пе­ре­во­ди­лись на ка­ран­тин. Об­ще­ние од­ной ар­те­ли с дру­гой бы­ло стро­го за­пре­ще­но. Уша­ков сам неустан­но за всем этим сле­дил. В ре­зуль­та­те энер­гич­ных дей­ствий Фе­о­до­ра Уша­ко­ва в его ко­ман­де чу­ма ис­чез­ла на че­ты­ре ме­ся­ца рань­ше, чем в дру­гих. В са­мое тя­же­лое по на­пря­жен­но­сти вре­мя эпи­де­мии он ни­ко­го не по­сы­лал в гос­пи­таль, пе­ре­пол­нен­ный боль­ны­ми, и спас от смер­ти мно­гих, поль­зуя их при ко­ман­де. Здесь про­яви­лись, ко­неч­но, его ис­клю­чи­тель­ные спо­соб­но­сти ре­шать са­мые труд­ные и неожи­дан­ные за­да­чи; но, глав­ным об­ра­зом, здесь ска­за­лась ве­ли­кая лю­бовь Фе­о­до­ра Уша­ко­ва к ближ­ним сво­им, лю­бовь ми­лу­ю­щая, со­стра­да­тель­ная, под­ска­зы­вав­шая ему наи­бо­лее вер­ные ре­ше­ния.
За уме­лые дей­ствия и про­яв­лен­ные при этом ста­ра­ния Фе­о­дор Уша­ков был про­из­ве­ден в ка­пи­та­ны пер­во­го ран­га и на­граж­ден сво­им пер­вым ор­де­ном свя­то­го Вла­ди­ми­ра чет­вер­той сте­пе­ни.
Трак­та­том меж­ду Рос­си­ей и Тур­ци­ей от 28 де­каб­ря 1783 го­да Крым был окон­ча­тель­но при­со­еди­нен к Рос­сии. И то­гда же Ека­те­ри­ной II был из­дан указ об устрой­стве на юж­ных ру­бе­жах но­вых укреп­ле­ний, сре­ди ко­то­рых необ­хо­ди­мо бы­ло вы­стро­ить и «кре­пость боль­шую Се­ва­сто­поль, где ныне Ах­ти­яр и где долж­ны быть Адми­рал­тей­ство, верфь для пер­во­го ран­га ко­раб­лей, порт и во­ен­ное се­ле­ние». В ав­гу­сте 1785 го­да в Се­ва­сто­поль из Хер­со­на на 66-пу­шеч­ном ли­ней­ном ко­раб­ле «Свя­той Па­вел» при­был ка­пи­тан пер­во­го ран­га Фе­о­дор Уша­ков.
11 ав­гу­ста 1787 го­да Тур­ция объ­яви­ла вой­ну Рос­сии. Для ве­де­ния бо­е­вых дей­ствий бы­ли раз­вер­ну­ты две ар­мии: Ека­те­ри­но­слав­ская под пред­во­ди­тель­ством ге­не­рал-фельд­мар­ша­ла Г.А. По­тем­ки­на-Та­ври­че­ско­го и Укра­ин­ская ге­не­рал-фельд­мар­ша­ла П.А. Ру­мян­це­ва-За­ду­най­ско­го. На пер­вое вре­мя им пред­пи­сы­ва­лось лишь охра­нять рос­сий­ские гра­ни­цы, и толь­ко Се­ва­сто­поль­ско­му фло­ту бы­ло ве­ле­но дей­ство­вать ре­ши­тель­но. Вско­ре про­изо­шла пер­вая ге­не­раль­ная ба­та­лия. Ту­рец­кий флот на­счи­ты­вал сем­на­дцать ли­ней­ных ко­раб­лей и во­семь фре­га­тов, а в рус­ской эс­кад­ре, аван­гар­дом ко­то­рой ко­ман­до­вал ка­пи­тан бри­га­дир­ско­го ран­га Фе­о­дор Уша­ков, бы­ло все­го два ли­ней­ных ко­раб­ля и де­сять фре­га­тов. 29 июня 1788 го­да про­тив­ни­ки об­на­ру­жи­ли друг дру­га и, на­хо­дясь во вза­им­ной бли­зо­сти, ста­ра­лись за­нять вы­год­ную по­зи­цию и со­хра­нить ли­нию ба­та­лии. Но 3 июля у ост­ро­ва Фидо­ни­си бой стал неиз­бе­жен. Ту­рец­кий флот всей мо­щью сво­ей ли­нии стал спус­кать­ся на рус­ские ко­раб­ли. И тут аван­гард­ный от­ряд Уша­ко­ва, «упо­тре­бив ста­ра­ние и ис­кус­ство», при­ба­вил па­ру­сов и ре­ши­тель­ным ма­нев­ром ли­шил воз­мож­но­сти ко­ман­ду­ю­ще­го ту­рец­ким фло­том Эс­ки-Гас­са­на охва­тить рус­ские ко­раб­ли и взять их на абор­даж. Вме­сте с тем Уша­ков от­ре­зал от ос­нов­ных сил два пе­ре­до­вых ту­рец­ких ко­раб­ля. Те, в свою оче­редь, об­на­ру­жив свое ги­бель­ное по­ло­же­ние, не до­жи­да­ясь ни­ка­ко­го сиг­на­ла, бро­си­лись спа­сать­ся бег­ством «с ве­ли­кой по­спеш­но­стью». Эс­ки-Гас­сан вы­нуж­ден был пу­стить­ся вдо­гон­ку сво­им ко­раб­лям. По­бе­да бы­ла за рус­ской эс­кад­рой.
Это сра­же­ние хоть и не име­ло су­ще­ствен­но­го вли­я­ния на де­ла всей кам­па­нии, но бы­ло при­ме­ча­тель­но в дру­гом. Впер­вые в от­кры­том бою ма­ло­чис­лен­ный рус­ский флот одер­жал по­бе­ду над пре­вос­хо­дя­щи­ми си­ла­ми про­тив­ни­ка. На­чаль­ствуя толь­ко аван­гар­дом, Фе­о­дор Уша­ков в дей­стви­тель­но­сти ру­ко­во­дил бо­ем всей эс­кад­ры, и его лич­ная храб­рость, ис­кус­ное вла­де­ние так­ти­кой, вы­да­ю­щи­е­ся ка­че­ства ко­ман­ди­ра и вы­со­кий ду­хов­ный об­лик ре­ши­ли сра­же­ние в на­шу поль­зу. Это бы­ла преж­де все­го ду­хов­ная по­бе­да, в ко­то­рой хри­сти­ан­ское са­мо­от­вер­же­ние ис­пол­ни­ло си­лой во­ин­ское ис­кус­ство. Ве­ра в веч­ную жизнь, несо­мнен­ное упо­ва­ние на по­мощь Бо­жию и, сле­до­ва­тель­но, неустра­ши­мость пе­ред непри­я­те­лем – вот что бы­ло ре­ша­ю­щим во фло­то­вод­че­ском та­лан­те Фе­о­до­ра Уша­ко­ва. По сво­е­му сми­ре­нию и от­сут­ствию тще­сла­вия Фе­о­дор Уша­ков в до­не­се­нии не се­бе при­пи­сал успех, но от­дал долж­ное му­же­ству и стрем­ле­нию к по­бе­де сво­их под­чи­нен­ных: «Все на­хо­дя­щи­е­ся в ко­ман­де вве­рен­но­го мне ко­раб­ля «Свя­то­го Пав­ла» гос­по­да обер-офи­це­ры и ниж­них чи­нов слу­жи­те­ли каж­дый по сво­е­му зва­нию опре­де­лен­ные от ме­ня им долж­но­сти ис­пол­ня­ли с та­ким от­мен­ным ста­ра­ни­ем и храб­рым ду­хом, что за необ­хо­ди­мый долг по­чи­таю от­несть им вся­кую за то до­стой­ную по­хва­лу…».
За­кон­чил­ся пер­вый год вой­ны, в ко­то­рый со­кру­ши­лись ту­рец­кие мор­ские си­лы, а мо­ло­дой Чер­но­мор­ский флот одер­жал ре­ши­тель­ную по­бе­ду, при­ве­дя От­то­ман­скую Пор­ту «в чрез­вы­чай­ный страх и ужас». Фе­о­дор Уша­ков, по­лу­чив чин контр-адми­ра­ла, был на­зна­чен в на­ча­ле 1790 го­да ко­ман­ду­ю­щим Чер­но­мор­ским фло­том. Князь По­тем­кин пи­сал Им­пе­ра­три­це: «Бла­го­да­ря Бо­га, и флот и фло­ти­лия на­ши силь­ней уже ту­рец­ких. Есть во фло­те Се­ва­сто­поль­ском контр-адми­рал Уша­ков. От­лич­но зна­ющ, пред­при­им­чив и охот­ник к служ­бе. Он мой бу­дет по­мощ­ник». А в бо­е­вой ин­струк­ции кня­зя По­тем­ки­на Фе­о­до­ру Уша­ко­ву го­во­ри­лось: «Тре­буй­те от вся­ко­го, чтоб дра­лись му­же­ствен­но или, луч­ше ска­жу, по-чер­но­мор­ски; чтоб бы­ли вни­ма­тель­ны к ис­пол­не­нию по­ве­ле­ний и не упус­ка­ли по­лез­ных слу­ча­ев… Бог с ва­ми! Воз­ла­гай­те твер­дую на Него на­деж­ду. Опол­чась Ве­рою, ко­неч­но по­бе­дим. Мо­лю Со­зда­те­ля и по­ру­чаю вас хо­да­тай­ству Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста!».
С та­ко­вым на­пут­стви­ем слу­жил пра­во­слав­ный во­ин Фе­о­дор Уша­ков, умно­жая сла­ву лю­без­но­го Оте­че­ства.
В на­ча­ле июля 1790 го­да, неда­ле­ко от Кер­чен­ско­го про­ли­ва, про­изо­шло оче­ред­ное сра­же­ние, в ко­то­ром эс­кад­ра Уша­ко­ва вновь одер­жа­ла бли­ста­тель­ную по­бе­ду. «Я сам удив­ля­юсь про­вор­ству и храб­ро­сти мо­их лю­дей, – пи­сал Уша­ков. – Они стре­ля­ли в непри­я­тель­ский ко­рабль не ча­сто и с та­кою сно­ров­кою, что, ка­за­лось, каж­дый учит­ся стре­лять по це­ли». Ко­неч­но, та­кая неустра­ши­мость и спо­кой­ствие ду­ха, про­яв­лен­ные участ­ни­ка­ми боя, го­во­рят о ве­ли­ком при­ме­ре их пред­во­ди­те­ля. Ека­те­ри­на II пи­са­ла кня­зю По­тем­ки­ну: «По­бе­ду Чер­но­мор­ско­го фло­та над Ту­рец­ким мы празд­но­ва­ли вче­ра мо­леб­стви­ем у Ка­зан­ской… Контр-адми­ра­лу Уша­ко­ву ве­ли­кое спа­си­бо про­шу от ме­ня ска­зать и всем его под­чи­нен­ным».
По­сле по­ра­же­ния при Кер­чи раз­бро­сан­ный по все­му мо­рю ту­рец­кий флот вновь стал со­би­рать­ся в еди­ную эс­кад­ру. Сул­тан Се­лим III для вер­но­сти дал в по­мощь ко­ман­ду­ю­ще­му ту­рец­ким фло­том Гус­сейн-па­ше опыт­но­го адми­ра­ла Са­ид-бея, на­ме­ре­ва­ясь пе­ре­ло­мить ход со­бы­тий в поль­зу Тур­ции. Но од­но де­ло на­ме­ре­ния, а дру­гое – встре­ча ли­цом к ли­цу с рус­ским пра­во­слав­ным во­ин­ством. Утром 28 ав­гу­ста ту­рец­кий флот сто­ял на яко­ре меж­ду Га­джи­бе­ем (впо­след­ствии Одес­сой) и ост­ро­вом Тенд­ра. И вдруг со сто­ро­ны Се­ва­сто­по­ля Гус­сейн об­на­ру­жил иду­щий под все­ми па­ру­са­ми рос­сий­ский флот. По­яв­ле­ние рус­ской эс­кад­ры Уша­ко­ва при­ве­ло ту­рок в чрез­вы­чай­ное за­ме­ша­тель­ство. Несмот­ря на пре­вос­ход­ство в си­лах, они спеш­но ста­ли ру­бить ка­на­ты и в без­по­ряд­ке от­хо­дить к Ду­наю. Уша­ков, спра­вед­ли­во по­ла­гая, что в нрав­ствен­ном от­но­ше­нии по­ло­ви­на по­бе­ды на его сто­роне, при­ка­зал нести все па­ру­са и, по­дой­дя к про­тив­ни­ку на ди­стан­цию кар­теч­но­го вы­стре­ла, об­ру­шил всю мощь бор­то­вой ар­тил­ле­рии на пе­ре­до­вую часть ту­рец­ко­го фло­та. Флаг­ман­ский ко­рабль Уша­ко­ва «Рож­де­ство Хри­сто­во» вел бой с тре­мя ко­раб­ля­ми про­тив­ни­ка, за­ста­вив их вый­ти из ли­нии. Рос­сий­ские су­да храб­ро сле­до­ва­ли при­ме­ру сво­е­го пред­во­ди­те­ля. За­ме­ша­тель­ство ту­рок воз­рас­та­ло с каж­дой ми­ну­той. Тес­ни­мые рус­ски­ми су­да­ми пе­ре­до­вые непри­я­тель­ские ко­раб­ли при­нуж­де­ны бы­ли пу­стить­ся в бег­ство. Флаг­ман­ский ко­рабль Са­ид-бея 74-пу­шеч­ный «Ка­пу­да­ния», бу­дучи силь­но по­вре­жден­ным, от­стал от ту­рец­ко­го фло­та. Рус­ские ко­раб­ли окру­жи­ли его, но он про­дол­жал храб­ро за­щи­щать­ся. То­гда Уша­ков, ви­дя без­по­лез­ное упор­ство непри­я­те­ля, на­пра­вил к нему «Рож­де­ство Хри­сто­во», по­до­шел на рас­сто­я­ние трид­ца­ти са­жен и сбил с него все мач­ты; за­тем встал бор­том про­тив но­са ту­рец­ко­го флаг­ма­на, го­то­вясь к оче­ред­но­му зал­пу. В это вре­мя «Ка­пу­да­ния» спу­стил флаг.
«Лю­ди непри­я­тель­ско­го ко­раб­ля, – до­кла­ды­вал впо­след­ствии Уша­ков, – вы­бе­жав все на­верх, на бак и на бор­та, и под­ни­мая ру­ки квер­ху, кри­ча­ли на мой ко­рабль и про­си­ли по­ща­ды и сво­е­го спа­се­ния. За­ме­тя оное, дан­ным сиг­на­лом при­ка­зал я бой пре­кра­тить и по­слать во­ору­жен­ные шлюп­ки для спа­се­ния ко­ман­ди­ра и слу­жи­те­лей, ибо во вре­мя бою храб­рость и от­ча­ян­ность ту­рец­ко­го адми­ра­ла трех­бун­чуж­но­го па­ши Са­ид-бея бы­ли столь без­пре­дель­ны, что он не сда­вал сво­е­го ко­раб­ля до тех пор, по­ка не был весь раз­бит до край­но­сти». Ко­гда рус­ские мо­ря­ки с объ­ято­го пла­ме­нем «Ка­пу­да­нии» сня­ли ка­пи­та­на, его офи­це­ров и са­мо­го Са­ид-бея, ко­рабль взле­тел на воз­дух вме­сте с остав­шим­ся эки­па­жем и каз­ной ту­рец­ко­го фло­та. Взрыв огром­но­го флаг­ман­ско­го ко­раб­ля на гла­зах у все­го фло­та про­из­вел на ту­рок силь­ней­шее впе­чат­ле­ние и до­вер­шил по­бе­ду, до­бы­тую Уша­ко­вым при Тендре.
Cам же Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич яс­но по­ни­мал: по­бе­ды на­ше­му во­ин­ству да­ру­ет Гос­подь, и без по­мо­щи Бо­жи­ей все уме­ние че­ло­ве­че­ское «ни­что­же есть». Знал, что в Рос­сии, на бе­ре­гу ре­ки Мок­ши, в Са­нак­сар­ской свя­той оби­те­ли воз­но­сит мо­лит­вы о нем ста­рец Фе­о­дор, в этот год при­бли­зив­ший­ся к ис­хо­ду от зем­но­го сво­е­го бы­тия. По воз­вра­ще­нии в Се­ва­сто­поль ко­ман­ду­ю­щим фло­том Фе­о­до­ром Уша­ко­вым был дан при­каз, в ко­то­ром го­во­ри­лось: «Вы­ра­жаю мою наи­при­зна­тель­ней­шую бла­го­дар­ность и ре­ко­мен­дую зав­траш­ний день для при­не­се­ния Все­выш­не­му мо­ле­ния за столь счаст­ли­во да­ро­ван­ную по­бе­ду; всем, ко­му воз­мож­но с су­дов, и свя­щен­ни­кам со все­го фло­та быть в церк­ви Св. Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца в 10 ча­сов по­по­лу­но­чи и по от­ше­ствии бла­годар­ствен­но­го мо­леб­на вы­па­лить с ко­раб­ля «Рож­де­ства Хри­сто­ва» из 51 пуш­ки».
В 1791 го­ду рус­ско-ту­рец­кая вой­на за­вер­ши­лась бли­ста­тель­ной по­бе­дой контр-адми­ра­ла Фе­о­до­ра Уша­ко­ва у мы­са Ка­лиа­крия. Тур­ция на­ме­ре­ва­лась на­не­сти ре­ши­тель­ный удар Рос­сии, чтобы при­ну­дить ее к за­клю­че­нию вы­год­но­го для Тур­ции ми­ра. Сул­тан при­звал на по­мощь флот из аф­ри­кан­ских вла­де­ний, про­сла­вив­ший­ся под пред­во­ди­тель­ством ал­жир­ца Се­ит-Али. Се­ит-Али хваст­ли­во по­обе­щал ви­нов­ни­ка недав­них по­ра­же­ний Тур­ции контр-адми­ра­ла Уша­ко­ва при­ве­сти в Кон­стан­ти­но­поль в це­пях. Пред­сто­я­ло ге­не­раль­ное сра­же­ние; это со­зна­ва­лось всем на­шим фло­том. «Мо­ли­тесь Бо­гу! – пи­сал князь По­тем­кин Уша­ко­ву. – Гос­подь нам по­мо­жет, по­ло­жи­тесь на Него; обод­ри­те ко­ман­ду и про­из­ве­ди­те в ней же­ла­ние к сра­же­нию. Ми­лость Бо­жия с ва­ми!». 31 июля на под­хо­дах к мысу Ка­лиа­крия Уша­ков об­на­ру­жил ту­рец­кий флот, сто­яв­ший в ли­нии на яко­ре под при­кры­ти­ем бе­ре­го­вых ба­та­рей. По­яв­ле­ние рус­ской эс­кад­ры бы­ло для ту­рок пол­ной неожи­дан­но­стью – их охва­ти­ла па­ни­ка. Тур­ки в спеш­ке ста­ли ру­бить ка­на­ты и ста­вить па­ру­са. При этом несколь­ко ко­раб­лей, не спра­вив­шись с управ­ле­ни­ем на кру­той волне при по­ры­ви­стом вет­ре, столк­ну­лись друг с дру­гом и по­лу­чи­ли по­вре­жде­ния. Уша­ков, бу­дучи на вет­ре и поль­зу­ясь нераз­бе­ри­хой в стане непри­я­те­ля, при­нял изу­ми­тель­ное по на­ход­чи­во­сти ре­ше­ние и по­вел свой флот меж­ду ту­рец­ки­ми ко­раб­ля­ми и без­пре­стан­но па­ля­щей бе­ре­го­вой ба­та­ре­ей, от­ре­зая ко­раб­ли от бе­ре­га. Бой раз­го­рел­ся с по­тря­са­ю­щей си­лою. Бо­е­вая ли­ния ту­рок бы­ла раз­би­та, их ко­раб­ли бы­ли на­столь­ко стес­не­ны, что би­ли друг в дру­га, укры­ва­ясь один за дру­го­го. Уша­ков на флаг­ман­ском ко­раб­ле «Рож­де­ство Хри­сто­во» по­гнал­ся за пы­тав­шим­ся уй­ти Се­ит-Али и, сбли­зив­шись с ним, ата­ко­вал его. Пер­вым же яд­ром с рус­ско­го флаг­ма­на на ал­жир­ском ко­раб­ле вдре­без­ги раз­нес­ло фор-стень­гу, ще­па от ко­то­рой от­ле­те­ла в Се­ит-Али, тя­же­ло ра­нив его в под­бо­ро­док. Окро­вав­лен­ный ал­жир­ский пред­во­ди­тель, не так дав­но по­хва­ляв­ший­ся пле­не­ни­ем Уша­ко­ва, был уне­сен с па­лу­бы в ка­ю­ту. Рус­ские ко­раб­ли, окру­жив про­тив­ни­ка, бук­валь­но осы­па­ли его яд­ра­ми. Ту­рец­кий флот был «со­вер­шен­но уже раз­бит до край­но­сти» и в оче­ред­ной раз бе­жал с по­ля боя. На­сту­пив­шая тем­но­та, по­ро­хо­вой дым и пе­ре­ме­на вет­ра спас­ли его от пол­но­го раз­гро­ма и пле­не­ния. Весь ту­рец­кий флот, ли­шив­ший­ся два­дца­ти вось­ми су­дов, раз­бро­са­ло по мо­рю. Боль­шая часть эки­па­жей бы­ла пе­ре­би­та, в то вре­мя как на рус­ских ко­раб­лях по­те­ри бы­ли незна­чи­тель­ны. А в Кон­стан­ти­но­по­ле, не имея из­ве­стий о про­ис­шед­шем мор­ском сра­же­нии, празд­но­ва­ли кур­бан-бай­рам и ра­до­ва­лись; но вско­ре «сверх ча­я­ния сия ра­дость об­ра­ти­лась в пе­чаль и страх», вы­зван­ные по­яв­ле­ни­ем у кре­по­стей Бос­фо­ра остат­ков эс­кад­ры «слав­но­го ал­жир­ца» Се­ит-Али: вид при­шед­ших пя­ти его ли­ней­ных ко­раб­лей и пя­ти дру­гих ма­лых су­дов был ужа­сен, «неко­то­рые из оных без мачт и так по­вре­жде­ны, что впредь слу­жить на мо­ре не мо­гут»; па­лу­бы бы­ли за­ва­ле­ны тру­па­ми и уми­ра­ю­щи­ми от ран; в до­вер­ше­ние все­го ко­рабль са­мо­го Се­ит-Али, вой­дя на рейд, стал на ви­ду у всех то­нуть и пу­шеч­ны­ми зал­па­ми про­сить о по­мо­щи…
«Ве­ли­кий! Тво­е­го фло­та боль­ше нет», – до­ло­жи­ли ту­рец­ко­му сул­та­ну. Тот был на­столь­ко на­пу­ган уви­ден­ным зре­ли­щем и из­ве­сти­ем о со­кру­ши­тель­ном по­ра­же­нии сво­е­го фло­та, что немед­лен­но по­спе­шил за­клю­чить мир с Рос­си­ей.
29 де­каб­ря 1791 го­да в Яс­сах был под­пи­сан мир­ный до­го­вор. Рос­сий­ское го­су­дар­ство, укре­пив свои по­зи­ции на юге, «твер­дою но­гою вста­ло на за­во­е­ван­ных им бе­ре­гах Чер­но­го мо­ря».
За столь зна­ме­ни­тую по­бе­ду контр-адми­ра­лу Фе­о­до­ру Уша­ко­ву по­жа­ло­ван был ор­ден свя­то­го Алек­сандра Нев­ско­го.
Еще в на­ча­ле вой­ны Фе­о­дор Уша­ков при­нял глав­ное на­чаль­ство над пор­том и го­ро­дом Се­ва­сто­по­лем. По за­клю­че­нии ми­ра с Тур­ци­ей он немед­лен­но при­сту­пил к по­чин­ке ко­раб­лей, по­строй­ке раз­ных мел­ких су­дов; по его рас­по­ря­же­ни­ям и при неустан­ном лич­ном уча­стии на бе­ре­гах бухт стро­и­лись при­ста­ни. Труд­но бы­ло с раз­ме­ще­ни­ем на бе­ре­гу мат­ро­сов и про­чих ниж­них чи­нов: они жи­ли в хи­жи­нах и ка­зар­мах, на­хо­див­ших­ся в низ­мен­ных ме­стах бух­ты, где от гни­ло­го воз­ду­ха, ис­хо­дя­ще­го от бо­лот Ин­кер­ма­на, лю­ди ча­сто бо­ле­ли и уми­ра­ли. Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич, как и в пе­ри­од борь­бы с чу­мой в Хер­соне, стал при­ни­мать са­мые ре­ши­тель­ные ме­ры к пре­кра­ще­нию бо­лез­ней. В удоб­ных, воз­вы­шен­ных и наи­бо­лее здо­ро­вых ме­стах им бы­ли по­стро­е­ны ка­зар­мы, гос­пи­таль. Он за­бо­тил­ся и об устрой­стве до­рог, рын­ков, ко­лод­цев и во­об­ще снаб­же­нии го­ро­да прес­ной во­дою и жиз­нен­ны­ми при­па­са­ми… Неболь­шая со­бор­ная цер­ковь свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, по­кро­ви­те­ля в мо­ре пла­ва­ю­щих, бы­ла им пе­ре­стро­е­на и зна­чи­тель­но уве­ли­че­на. Бы­ва­ло, что из ка­зен­ных сумм, опре­де­ля­е­мых на со­дер­жа­ние Чер­но­мор­ско­го фло­та, те или иные по­став­ля­лись не­свое­вре­мен­но – то­гда Уша­ков вы­да­вал из соб­ствен­ных де­нег по не­сколь­ко ты­сяч в кон­то­ру Се­ва­сто­поль­ско­го пор­та, чтобы не оста­нав­ли­вать про­из­вод­ства ра­бот; «он чрез­вы­чай­но до­ро­жил ка­зен­ным ин­те­ре­сом, утвер­ждая, что в соб­ствен­ных день­гах долж­но быть щед­рым, а в ка­зен­ных ску­пым, – и пра­ви­ло сие до­ка­зы­вал на де­ле».
Осво­бо­дясь на вре­мя от рат­ных дел, про­слав­лен­ный адми­рал, ко­то­рый «к ве­ре от­цов сво­их ока­зы­вал чрез­вы­чай­ную при­вер­жен­ность», имел те­перь воз­мож­ность бо­лее пре­да­вать­ся мо­лит­ве: со­хра­ни­лось дра­го­цен­ное сви­де­тель­ство о его жиз­ни в Се­ва­сто­по­ле, ко­гда он «каж­дый день слу­шал за­ут­ре­ню, обед­ню, ве­чер­ню и пе­ред мо­лит­ва­ми ни­ко­гда не за­ни­мал­ся рас­смат­ри­ва­ни­ем дел во­ен­но-суд­ных; а про­из­но­ся при­го­вор, ща­дил му­жа, от­ца се­мей­ства мно­го­чис­лен­но­го; и был ис­пол­нен­ный доб­ро­ты необык­но­вен­ной…» В на­ча­ле 1793 го­да он при­зван был им­пе­ра­три­цею в Пе­тер­бург. Ека­те­ри­на II по­же­ла­ла ви­деть ге­роя, стя­жав­ше­го та­кую гром­кую сла­ву, и «встре­ти­ла в нем че­ло­ве­ка пря­мо­душ­но­го, скром­но­го, ма­ло зна­ко­мо­го с тре­бо­ва­ни­я­ми свет­ской жиз­ни». За за­слу­ги пе­ред пре­сто­лом и Оте­че­ством Ека­те­ри­на II под­нес­ла ему в дар необык­но­вен­ной кра­со­ты зо­ло­той скла­день-крест с мо­ща­ми свя­тых угод­ни­ков. В том же го­ду Фе­о­до­ру Уша­ко­ву был по­жа­ло­ван чин ви­це-адми­ра­ла.
В 1796 г. на рос­сий­ский пре­стол всту­пил им­пе­ра­тор Па­вел I.
Это бы­ло вре­мя, ко­гда ре­во­лю­ци­он­ная Фран­ция, по­прав за­ко­ны бо­же­ские и че­ло­ве­че­ские и умерт­вив мо­нар­ха, «об­ра­ти­лась к за­во­е­ва­нию и по­ра­бо­ще­нию со­сед­них дер­жав». Ви­це-адми­рал Уша­ков по­лу­чил при­каз при­ве­сти в бо­е­вую го­тов­ность Чер­но­мор­ский флот. Слож­ность об­ста­нов­ки для Рос­сии за­клю­ча­лась в том, что не бы­ло ни­ка­кой яс­но­сти, от ка­ко­го про­тив­ни­ка – Тур­ции или Фран­ции – за­щи­щать юж­ные ру­бе­жи. Фран­ция под­стре­ка­ла Тур­цию к войне с Рос­си­ей, и тур­кам, ко­неч­но же, хо­те­лось воз­вра­тить от­торг­ну­тые Рос­си­ей зем­ли; но, с дру­гой сто­ро­ны, со­сед­ство на Бал­ка­нах с фран­цу­за­ми ста­но­ви­лось для От­то­ман­ской Пор­ты ку­да бо­лее опас­ным, чем по­те­ря Кры­ма. Вско­ре сул­тан Се­лим III при­нял пред­ло­же­ние рос­сий­ско­го им­пе­ра­то­ра о со­ю­зе про­тив Фран­ции и об­ра­тил­ся к Пав­лу I с прось­бой о при­сыл­ке вспо­мо­га­тель­ной эс­кад­ры. В свя­зи с этим ви­це-адми­ра­лу Уша­ко­ву был до­став­лен вы­со­чай­ший ре­скрипт: «Коль ско­ро по­лу­чи­те из­ве­стие, что фран­цуз­ская эс­кад­ра по­ку­сит­ся вой­ти в Чер­ное мо­ре, то немед­лен­но, сыс­кав оную, дать ре­ши­тель­ное сра­же­ние, и МЫ на­де­ем­ся на ва­ше му­же­ство, храб­рость и ис­кус­ство, что честь НАШЕГО фла­га со­блю­де­на бу­дет…». В на­ча­ле ав­гу­ста 1798 го­да, на­хо­дясь вбли­зи Се­ва­сто­поль­ско­го рей­да с вве­рен­ной ему эс­кад­рой, Фе­о­дор Уша­ков по­лу­чил вы­со­чай­шее по­ве­ле­ние «тот­час сле­до­вать и со­дей­ство­вать с ту­рец­ким фло­том про­ти­ву зло­вред­ных на­ме­ре­ний Фран­ции, яко буй­на­го на­ро­да, ис­тре­бив­ше­го не ток­мо в пре­де­лах сво­их ве­ру и Бо­гом уста­нов­лен­ное пра­ви­тель­ство и за­ко­ны… но и у со­сед­ствен­ных на­ро­дов, ко­то­рые по несча­стию бы­ли им по­беж­де­ны или об­ма­ну­ты ве­ро­лом­ни­че­ски­ми их вну­ше­ни­я­ми…». Взяв курс на Кон­стан­ти­но­поль, рос­сий­ская эс­кад­ра ско­ро при­бли­зи­лась к Бос­фо­ру, и это­го ока­за­лось до­ста­точ­ным, чтобы Пор­та немед­лен­но объ­яви­ла вой­ну рес­пуб­ли­кан­ской Фран­ции.
Тур­ция встре­ча­ла рус­ские су­да на удив­ле­ние дру­же­люб­но. По­ра­зи­ла ту­рок опрят­ность, стро­гий по­ря­док на рус­ских су­дах. Один из вли­я­тель­ных вель­мож на встре­че у ви­зи­ря за­ме­тил, что «две­на­дцать ко­раб­лей рос­сий­ских ме­нее шу­му де­ла­ют, неже­ли од­на ту­рец­кая лод­ка; а мат­ро­сы столь крот­ки, что не при­чи­ня­ют жи­те­лям ни­ка­ких по ули­цам обид». И об­лик, и весь дух рус­ских мо­ря­ков бы­ли уди­ви­тель­ны тур­кам. Рос­сий­ская эс­кад­ра про­бы­ла в Кон­стан­ти­но­по­ле две неде­ли; 8 сен­тяб­ря, «дав тур­кам опыт неслы­хан­но­го по­ряд­ка и дис­ци­пли­ны», она сня­лась с яко­ря и при бла­го­по­луч­ном вет­ре на­пра­ви­ла свой путь к Дар­да­нел­лам, к ме­сту со­еди­не­ния с ту­рец­ким фло­том. Ко­ман­ду­ю­щим объ­еди­нен­ны­ми си­ла­ми на­зна­чен был ви­це-адми­рал Уша­ков. Тур­ки, на соб­ствен­ном опы­те зная его ис­кус­ство и храб­рость, пол­но­стью до­ве­ри­ли ему свой флот, а ка­пу­дан-па­ша Ка­дыр-бей име­нем сул­та­на обя­зан был по­чи­тать рос­сий­ско­го ви­це-адми­ра­ла «яко учи­те­ля».
Так на­ча­лась зна­ме­ни­тая сре­ди­зем­но­мор­ская кам­па­ния ви­це-адми­ра­ла Фе­о­до­ра Уша­ко­ва, в ко­то­рой он по­ка­зал се­бя не толь­ко как ве­ли­кий фло­то­во­дец, но и как муд­рый го­судар­ствен­ный де­я­тель, ми­ло­серд­ный хри­сти­а­нин и бла­го­де­тель осво­бож­ден­ных им на­ро­дов.
Пер­вой за­да­чей эс­кад­ры бы­ло взя­тие Иони­че­ских ост­ро­вов, рас­по­ло­жен­ных вдоль юго-за­пад­но­го по­бе­ре­жья Гре­ции, глав­ный из ко­то­рых – Кор­фу, имея и без то­го мощ­ней­шие в Ев­ро­пе ба­сти­о­ны, был еще зна­чи­тель­но укреп­лен фран­цу­за­ми и счи­тал­ся непри­ступ­ным. Ко­рен­ные жи­те­ли за­ня­тых фран­цу­за­ми ост­ро­вов бы­ли пра­во­слав­ны­ми гре­ка­ми, а на Кор­фу на­хо­ди­лась (пре­бы­ва­ю­щая и до­ныне) ве­ли­кая хри­сти­ан­ская свя­ты­ня – мо­щи свя­ти­те­ля Спи­ри­до­на Три­ми­фунт­ско­го. Фе­о­дор Уша­ков по­сту­пил пре­муд­ро: он, преж­де все­го, об­ра­тил­ся с пись­мен­ным воз­зва­ни­ем к жи­те­лям ост­ро­вов, при­зы­вая их со­дей­ство­вать в «низ­вер­же­нии неснос­но­го ига» без­бож­ни­ков-фран­цу­зов. От­ве­том бы­ла по­все­мест­ная во­ору­жен­ная по­мощь на­се­ле­ния, во­оду­шев­лен­но­го при­бы­ти­ем рус­ской пра­во­слав­ной эс­кад­ры. Как ни со­про­тив­ля­лись фран­цу­зы, наш де­сант ре­ши­тель­ны­ми дей­стви­я­ми осво­бо­дил ост­ров Це­ри­го, за­тем Зан­те…
Ко­гда фран­цуз­ский гар­ни­зон на ост­ро­ве Зан­те сдал­ся, то «на дру­гой день глав­но­ко­ман­ду­ю­щий ви­це-адми­рал Уша­ков, вме­сте с ка­пи­та­на­ми и офи­це­ра­ми эс­кад­ры, съе­хал на бе­рег для слу­ша­ния бла­годар­ствен­но­го мо­леб­на в церк­ви св. чу­до­твор­ца Ди­о­ни­сия. Зво­ном ко­ло­ко­лов и ру­жей­ной паль­бой при­вет­ство­ва­ны бы­ли шлюп­ки, ко­гда при­бли­жа­лись к бе­ре­гу; все ули­цы укра­си­лись вы­став­лен­ны­ми в ок­нах рус­ски­ми фла­га­ми – бе­лы­ми с си­ним ан­дре­ев­ским кре­стом, и по­чти все жи­те­ли име­ли та­кие же фла­ги в ру­ках, без­пре­стан­но вос­кли­цая: «Да здрав­ству­ет го­су­дарь наш Па­вел Пет­ро­вич! Да здрав­ству­ет из­ба­ви­тель и вос­ста­но­ви­тель пра­во­слав­ной ве­ры в на­шем Оте­че­стве!» На при­ста­ни ви­це-адми­рал при­нят был ду­хо­вен­ством и ста­рей­ши­на­ми; он по­сле­до­вал в со­бор­ную цер­ковь, а по­сле бо­го­слу­же­ния при­кла­ды­вал­ся к мо­щам свя­то­го Ди­о­ни­сия, по­кро­ви­те­ля ост­ро­ва Зан­те; жи­те­ли по­всю­ду встре­ча­ли его с осо­бен­ны­ми по­че­стя­ми и ра­дост­ны­ми кри­ка­ми; по сле­дам его бро­са­ли цве­ты; ма­те­ри, в сле­зах ра­до­сти, вы­но­си­ли де­тей, за­став­ляя их це­ло­вать ру­ки на­ших офи­це­ров и герб рос­сий­ский на сол­дат­ских сум­ках. Жен­щи­ны, а особ­ли­во ста­рые, про­тя­ги­ва­ли из окон ру­ки, кре­сти­лись и пла­ка­ли», – так за­пи­сы­вал оче­ви­дец.
То же бы­ло и при ост­ро­ве Ке­фа­ло­ния: «…жи­те­ли вез­де под­ни­ма­ли рус­ские фла­ги и спо­соб­ство­ва­ли де­сант­ным вой­скам отыс­ки­вать фран­цу­зов, скрыв­ших­ся в го­рах и уще­льях; а ко­гда ост­ров был взят, мест­ный ар­хи­ерей и ду­хо­вен­ство с кре­ста­ми, все дво­рян­ство и жи­те­ли, при ко­ло­коль­ном звоне и паль­бе из пу­шек и ру­жей, встре­ти­ли на­чаль­ни­ка рус­ско­го от­ря­да и ко­ман­ди­ров су­дов, ко­гда они съе­ха­ли на бе­рег».
Но меж­ду тем с са­мо­го на­ча­ла сов­мест­ной кам­па­нии, осо­бен­но ко­гда пе­ре­шли к во­ен­ным дей­стви­ям, вы­яс­ни­лось, что от ту­рец­кой вспо­мо­га­тель­ной эс­кад­ры по­мо­щи бы­ло ме­нее, чем непри­ят­но­стей и хло­пот. Тур­ки при всех льсти­вых за­ве­ре­ни­ях и го­тов­но­сти со­труд­ни­чать бы­ли на­столь­ко неор­га­ни­зо­ван­ны и ди­ки, что ви­це-адми­рал дол­жен был дер­жать их по­за­ди сво­ей эс­кад­ры, ста­ра­ясь не под­пус­кать к де­лу. Это бы­ла обу­за, о ко­то­рой, впро­чем, бу­дучи глав­но­ко­ман­ду­ю­щим, он обя­зан был за­бо­тить­ся, то есть кор­мить, оде­вать, обу­чать во­ин­ско­му ре­ме­с­лу, чтоб ис­поль­зо­вать хо­тя бы от­ча­сти. Мест­ное на­се­ле­ние от­кры­ва­ло две­ри рус­ским – и за­хло­пы­ва­ло их пе­ред тур­ка­ми. Фе­о­до­ру Фе­о­до­ро­ви­чу при­хо­ди­лось непро­сто, и он про­явил мно­го рас­су­ди­тель­но­сти, тер­пе­ния, по­ли­ти­че­ско­го так­та, чтобы со­блю­сти со­юз­ные до­го­во­рен­но­сти и удер­жать ту­рок от при­су­щих им без­об­ра­зий – глав­ным об­ра­зом, от необуз­дан­но­го вар­вар­ства и же­сто­ко­сти. Осо­бен­но не нра­ви­лось тур­кам ми­ло­сти­вое об­ра­ще­ние рус­ских с плен­ны­ми фран­цу­за­ми. Ко­гда Фе­о­дор Уша­ков при­нял пер­вых плен­ных на ост­ро­ве Це­ри­го, ту­рец­кий адми­рал Ка­дыр-бей про­сил его о поз­во­ле­нии упо­тре­бить про­тив них во­ен­ную хит­рость. «Ка­кую?» – спро­сил Уша­ков. Ка­дыр-бей от­ве­чал: «По обе­ща­нию Ва­ше­му, фран­цу­зы на­де­ют­ся от­пра­вить­ся в оте­че­ство и ле­жат те­перь спо­кой­но в на­шем ла­ге­ре. Поз­воль­те мне по­дой­ти к ним но­чью ти­хо и всех вы­ре­зать». Со­стра­да­тель­ное серд­це Фе­о­до­ра Уша­ко­ва, ко­неч­но же, от­верг­ло сию ужа­са­ю­щую же­сто­кость, – че­му ту­рец­кий адми­рал крайне ди­вил­ся… Но осо­бен­но мно­го хло­пот до­став­лял Уша­ко­ву хит­рый и ко­вар­ный Али-па­ша, ко­ман­до­вав­ший су­хо­пут­ны­ми ту­рец­ки­ми вой­ска­ми и при­вык­ший без­на­ка­зан­но без­чин­ство­вать на гре­че­ском и ал­бан­ском по­бе­ре­жьях.
10 но­яб­ря 1798 го­да Фе­о­дор Уша­ков в до­не­се­нии пи­сал: «Бла­го­да­ре­ние Все­выш­не­му Бо­гу, мы с со­еди­нен­ны­ми эс­кад­ра­ми, кро­ме Кор­фу, все про­чие ост­ро­ва от рук зло­вред­ных фран­цу­зов осво­бо­ди­ли». Со­брав все си­лы при Кор­фу, глав­но­ко­ман­ду­ю­щий на­чал осу­ществ­лять бло­ка­ду ост­ро­ва и под­го­тов­ку к штур­му этой мощ­ней­шей в Ев­ро­пе кре­по­сти. Бло­ка­да, вся тя­го­та ко­то­рой па­ла на од­ну рус­скую эс­кад­ру, про­хо­ди­ла в усло­ви­ях для на­ших мо­ря­ков са­мых небла­го­при­ят­ных. Преж­де все­го, по­сле­до­ва­ли зна­чи­тель­ные пе­ре­бои с по­став­кой про­до­воль­ствия и аму­ни­ции, а так­же и ма­те­ри­а­лов, необ­хо­ди­мых для те­ку­ще­го ре­мон­та су­дов, – все это по до­го­во­ру обя­за­на бы­ла де­лать ту­рец­кая сто­ро­на, од­на­ко сплошь и ря­дом воз­ни­ка­ли несо­от­вет­ствия, про­ис­хо­див­шие от зло­упо­треб­ле­ний и нера­де­ния ту­рец­ких чи­нов­ни­ков. Эс­кад­ра бы­ла «в крайне бед­ствен­ном со­сто­я­нии». Ту­рец­кие долж­ност­ные ли­ца, ко­то­рые обя­за­ны бы­ли предо­ста­вить в срок де­сант­ные вой­ска с ал­бан­ско­го бе­ре­га об­щим чис­лом до че­тыр­на­дца­ти ты­сяч че­ло­век и да­же «столь­ко, сколь­ко глав­но­ко­ман­ду­ю­щий от них по­тре­бу­ет», в дей­стви­тель­но­сти со­бра­ли лишь треть обе­щан­но­го, так что в до­не­се­нии го­су­да­рю ви­це-адми­рал Уша­ков пи­сал: «Ес­ли бы я имел один толь­ко полк рос­сий­ско­го су­хо­пут­но­го вой­ска для де­сан­та, непре­мен­но на­де­ял­ся бы я Кор­фу взять со­во­куп­но вме­сте с жи­те­ля­ми, ко­то­рые од­ной толь­ко ми­ло­сти про­сят, чтобы ни­чьих дру­гих войск, кро­ме на­ших, к то­му не до­пус­кать». По­ми­мо неуря­диц с со­юз­ни­ка­ми, бло­ка­да ослож­ня­лась так­же и упор­ным со­про­тив­ле­ни­ем фран­цу­зов, да еще и зи­ма в тот год бы­ла необык­но­вен­но су­ро­ва на юге Ев­ро­пы. «На­ши слу­жи­те­ли, – пи­сал в до­не­се­нии Уша­ков, – от рев­но­сти сво­ей и же­лая уго­дить мне, ока­зы­ва­ли на ба­та­ре­ях необык­но­вен­ную де­я­тель­ность: они ра­бо­та­ли и в дождь, и в мок­ро­ту, или же об­мо­ро­жен­ные в гря­зи, но все тер­пе­ли­во сно­си­ли и с ве­ли­кой рев­но­стию ста­ра­лись». Сам адми­рал, под­дер­жи­вая дух сво­их мо­ря­ков, по­да­вал при­мер неуто­ми­мой де­я­тель­но­сти. «День и ночь пре­бы­вал он на ко­раб­ле сво­ем в тру­дах, обу­чая мат­ро­сов к вы­сад­ке, к стрель­бе и ко всем дей­стви­ям су­хо­пут­но­го во­и­на», – пи­сал участ­ник тех со­бы­тий ка­пи­тан-лей­те­нант Егор Ме­так­са. На­ко­нец, все бы­ло го­то­во для штур­ма, и на об­щем со­ве­те по­ло­же­но бы­ло ис­пол­нить это при пер­вом удоб­ном вет­ре. Вой­скам да­на бы­ла бо­е­вая ин­струк­ция, ко­то­рую ви­це-адми­рал Фе­о­дор Уша­ков за­кон­чил сло­ва­ми: «…по­сту­пать с храб­ро­стию, бла­го­ра­зум­но и со­об­раз­но с за­ко­на­ми. Про­шу бла­го­сло­ве­ния Все­выш­ня­го и на­де­юсь на рев­ность и усер­дие гос­под ко­ман­ду­ю­щих».
Бла­го­при­ят­ный ве­тер по­дул 18 фев­ра­ля, и в семь ча­сов по­по­лу­но­чи на­чал­ся штурм. Пер­во­на­чаль­но удар был об­ру­шен на ост­ров Ви­до, с мо­ря при­кры­вав­ший глав­ную кре­пость. В опи­са­нии Его­ра Ме­так­сы чи­та­ем: «Без­пре­рыв­ная страш­ная стрель­ба и гром боль­ших ору­дий при­во­ди­ли в тре­пет все окрест­но­сти. Ост­ров Ви­до был весь взо­рван кар­те­ча­ми, и не толь­ко око­пы, не оста­лось де­ре­ва, ко­то­рое не бы­ло бы по­вре­жде­но сим ужас­ным же­лез­ным гра­дом». В ре­ши­тель­ных слу­ча­ях Фе­о­дор Уша­ков по­да­вал со­бою при­мер: так и те­перь, сиг­на­лом при­ка­зав­ши всем су­дам про­дол­жать свои дей­ствия несмот­ря на дви­же­ние флаг­ма­на, сам по­до­шел вплот­ную к бе­ре­гу про­тив силь­ней­шей ба­та­реи фран­цу­зов и через ко­рот­кое вре­мя сбил эту ба­та­рею, у ко­то­рой «в пе­чах бы­ло мно­же­ство при­го­тов­лен­ных ка­ле­ных ядер», и она ими па­ли­ла. «Ту­рец­кие же ко­раб­ли и фре­га­ты – все бы­ли по­за­ди нас и не близ­ко к ост­ро­ву; ес­ли они и  стре­ля­ли на оный, то чрез нас, и два яд­ра в бок мо­е­го ко­раб­ля по­са­ди­ли…» – пи­сал впо­след­ствии адми­рал. «Ост­ров усе­ян был на­ши­ми яд­ра­ми, силь­ною ка­но­на­дою все по­чти ба­та­реи его ис­треб­ле­ны и об­ра­ще­ны в прах». В то же вре­мя на флаг­ман­ском ко­раб­ле «Свя­той Па­вел» был под­нят сиг­нал к вы­сад­ке де­сан­та, за­бла­говре­мен­но по­са­жен­но­го на греб­ные су­да. Под при­кры­ти­ем ко­ра­бель­ной ар­тил­ле­рии де­сант утвер­дил­ся меж­ду вра­же­ски­ми ба­та­ре­я­ми и по­шел к се­ре­дине ост­ро­ва. Тур­ки, вхо­див­шие в со­став де­сан­та, озлоб­лен­ные упор­ным со­про­тив­ле­ни­ем фран­цу­зов, при­ня­лись ре­зать го­ло­вы всем плен­ным, по­пав­шим­ся в их ру­ки. Про­ис­хо­ди­ли же­сто­кие сце­ны, по­доб­ные сле­ду­ю­щей, опи­сан­ной оче­вид­цем: «На­ши офи­це­ры и мат­ро­сы ки­ну­лись вслед за тур­ка­ми, и так как му­суль­ма­нам за каж­дую го­ло­ву вы­да­ва­лось по чер­вон­цу, то на­ши, ви­дя все свои убеж­де­ния не дей­стви­тель­ны­ми, на­ча­ли соб­ствен­ны­ми день­га­ми вы­ку­пать плен­ных. За­ме­тив, что несколь­ко ту­рок окру­жи­ли мо­ло­до­го фран­цу­за, один из на­ших офи­це­ров по­спе­шил к нему в то са­мое вре­мя, ко­гда несчаст­ный раз­вя­зы­вал уже гал­стух, имея пе­ред гла­за­ми от­кры­тый ме­шок с от­ре­зан­ны­ми го­ло­ва­ми со­оте­че­ствен­ни­ков. Узнав, что за вы­куп тре­бо­ва­лось несколь­ко чер­вон­цев, но не имея столь­ко при се­бе, наш офи­цер от­да­ет тур­кам свои ча­сы – и го­ло­ва фран­цу­за оста­лась на пле­чах…». Уве­ща­ния и угро­зы не мог­ли при­ве­сти ту­рок к по­слу­ша­нию; то­гда ко­ман­дир рус­ских де­сант­ни­ков со­ста­вил ка­ре из лю­дей сво­е­го от­ря­да, чтобы в се­ре­дине его укры­вать плен­ных, и тем спа­се­на бы­ла жизнь весь­ма мно­гих. Впо­след­ствии Егор Ме­так­са пи­сал: «Рус­ские и здесь до­ка­за­ли, что ис­тин­ная храб­рость со­пря­же­на все­гда с че­ло­ве­ко­лю­би­ем, что по­бе­да вен­ча­ет­ся ве­ли­ко­ду­ши­ем, а не же­сто­ко­стью, и что зва­ние во­и­на и хри­сти­а­ни­на долж­ны быть нераз­луч­ны».
К двум ча­сам по­по­лу­дни ост­ров Ви­до был взят. На сле­ду­ю­щий день, 19 фев­ра­ля 1799 го­да, па­ла и кре­пость Кор­фу. Это был день ве­ли­ко­го тор­же­ства адми­ра­ла Фе­о­до­ра Уша­ко­ва, тор­же­ства его во­ен­но­го та­лан­та и твер­дой во­ли, под­дер­жан­ных храб­ро­стью и ис­кус­ством его под­чи­нен­ных, их до­ве­ри­ем к сво­е­му по­бе­до­нос­но­му пред­во­ди­те­лю и его уве­рен­но­стью в их непо­ко­ле­би­мое му­же­ство. Это был день тор­же­ства рус­ско­го пра­во­слав­но­го ду­ха и пре­дан­но­сти сво­е­му оте­че­ству. Взя­тый в плен «ге­не­рал Пиврон был объ­ят та­ким ужа­сом, что за обе­дом у адми­ра­ла не мог удер­жать лож­ки от дро­жа­ния рук и при­зна­вал­ся, что во всю свою жизнь не ви­дал ужас­ней­ше­го де­ла». Узнав о по­бе­де при Кор­фу, ве­ли­кий рус­ский пол­ко­во­дец Су­во­ров вос­клик­нул: «Ура! рус­ско­му фло­ту! Я те­перь го­во­рю сам се­бе: за­чем не был я при Кор­фу хо­тя мич­ма­ном?»
На дру­гой день по­сле сда­чи кре­по­сти, ко­гда глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­му при­ве­зе­ны бы­ли на ко­рабль «Свя­той Па­вел» фран­цуз­ские фла­ги, клю­чи и зна­мя гар­ни­зо­на, он со­шел на бе­рег, «тор­же­ствен­но встре­чен­ный на­ро­дом, не знав­шим гра­ниц сво­ей ра­до­сти и вос­тор­га, и от­пра­вил­ся в цер­ковь для при­не­се­ния Гос­по­ду Бо­гу бла­годар­ствен­но­го мо­леб­ствия… А 27 мар­та, в пер­вый день Свя­той Пас­хи, адми­рал на­зна­чил боль­шое тор­же­ство, при­гла­сив­ши ду­хо­вен­ство сде­лать вы­нос мо­щей угод­ни­ка Бо­жи­его Спи­ри­до­на Три­ми­фунт­ско­го. На­род со­брал­ся со всех де­ре­вень и с ближ­них ост­ро­вов. При вы­но­се из церк­ви свя­тых мо­щей рас­став­ле­ны бы­ли по обе­им сто­ро­нам пу­ти, по ко­то­ро­му по­шла про­цес­сия, рус­ские вой­ска; гроб­ни­цу под­дер­жи­ва­ли сам адми­рал, его офи­це­ры и пер­вые чи­нов­ные ар­хон­ты ост­ро­ва; свя­тые мо­щи об­не­се­ны бы­ли во­круг кре­пост­ных стро­е­ний, и в это вре­мя ото­всю­ду про­из­во­ди­лась ру­жей­ная и пу­шеч­ная паль­ба… Всю ночь на­род ли­ко­вал».
Им­пе­ра­тор Па­вел I за по­бе­ду при Кор­фу про­из­вел Фе­о­до­ра Уша­ко­ва в адми­ра­лы. Это бы­ла по­след­няя на­гра­да, по­лу­чен­ная им от сво­их го­су­да­рей.
Воз­дав бла­го­да­ре­ние Бо­гу, Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич про­дол­жил вы­пол­не­ние воз­ло­жен­ных на него за­дач. Тре­бо­ва­лось об­ра­зо­вать на осво­бож­ден­ных ост­ро­вах но­вую го­судар­ствен­ность, и адми­рал Уша­ков, как пол­но­моч­ный пред­ста­ви­тель Рос­сии, не по­сту­па­ясь сво­и­ми хри­сти­ан­ски­ми убеж­де­ни­я­ми, су­мел со­здать на Иони­че­ских ост­ро­вах та­кую фор­му прав­ле­ния, ко­то­рая обез­пе­чи­ла все­му на­ро­ду «мир, ти­ши­ну и спо­кой­ствие». «Лю­ди всех со­сло­вий и на­ций, – об­ра­щал­ся он к жи­те­лям ост­ро­вов, – чти­те власт­ное пред­на­зна­че­ние че­ло­веч­но­сти. Да пре­кра­тят­ся раз­до­ры, да умолкнет дух вен­дет­ты, да во­ца­рит­ся мир, доб­рый по­ря­док и об­щее со­гла­сие!…» Фе­о­дор Уша­ков, бу­дучи вер­ным слу­гой Ца­рю и Оте­че­ству, рев­ност­но от­ста­и­вал ин­те­ре­сы Рос­сии и в то же вре­мя как хри­сти­а­нин, как че­ло­век «доб­ро­ты необык­но­вен­ной», он дви­жим был ис­крен­ним же­ла­ни­ем дать гре­че­ско­му на­се­ле­нию – дру­зьям Рос­сии, еди­но­вер­цам, недав­ним со­рат­ни­кам в осво­бож­де­нии ост­ро­вов «от зло­вред­ных и без­бож­ных фран­цу­зов» – спо­кой­ствие и бла­го­по­лу­чие. Так об­ра­зо­ва­лась Рес­пуб­ли­ка Се­ми Со­еди­нен­ных Ост­ро­вов – пер­вое гре­че­ское на­цио­наль­ное го­су­дар­ство Но­во­го вре­ме­ни. Фе­о­дор Уша­ков, по­ка­зав­ший здесь се­бя ве­ли­ким сы­ном Рос­сии, го­во­рил впо­след­ствии, что «имел сча­стие осво­бож­дать оные ост­ро­ва от непри­я­те­лей, уста­нов­лять пра­ви­тель­ства и со­дер­жать в них мир, со­гла­сие, ти­ши­ну и спо­кой­ствие…».
В то же вре­мя по­пуще­ни­ем Бо­жи­им при­шлось Фе­о­до­ру Фе­о­до­ро­ви­чу пре­тер­петь ве­ли­кие нрав­ствен­ные стра­да­ния. Преж­де все­го неко­то­рые ту­рец­кие во­ен­а­чаль­ни­ки, раз­гне­ван­ные стро­ги­ми ме­ра­ми рус­ско­го адми­ра­ла, ре­ши­тель­но пре­се­кав­ше­го же­сто­ко­сти и ко­щун­ства ту­рок, гра­бив­ших церк­ви и разо­ряв­ших ико­но­ста­сы, на­ча­ли кле­ве­тать на Фе­о­до­ра Уша­ко­ва, об­ви­няя его пе­ред рус­ским по­слан­ни­ком в Кон­стан­ти­но­по­ле То­ма­рой в том, что адми­рал-де непра­виль­но рас­пре­де­ля­ет меж­ду со­юз­ны­ми эс­кад­ра­ми при­зо­вые, по­лу­чен­ные за по­бе­ду, к то­му же при­сва­и­вая их се­бе… Чест­ный и нес­тя­жа­тель­ный Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич дол­жен был объ­яс­нять­ся. Со скор­бью пи­сал он по­слан­ни­ку: «Я не ин­те­ре­со­вал­ся ни­где ни од­ной по­луш­кою и не имею на­доб­но­сти; Все­ми­ло­сти­вей­ший Го­су­дарь мой Им­пе­ра­тор и Его Сул­тан­ское Ве­ли­че­ство снаб­ди­ли ме­ня до­ста­точ­но на ма­лые мои из­держ­ки. Я не жи­ву рос­кош­но, по­то­му и не имею ни в чем нуж­ды, и еще уде­ляю бед­ным, и для при­вле­че­ния раз­ных лю­дей, ко­то­рые по­мо­га­ют нам усер­ди­ем сво­им в во­ен­ных де­лах. Я не имею этой ни­зо­сти, как зло­сло­вит ме­ня ка­пу­дан-па­ша…». И в дру­гом пись­ме: «Все со­кро­ви­ща в све­те ме­ня не обо­льстят, и я ни­че­го не же­лаю и ни­че­го не ищу от мо­е­го ма­ло­лет­ства; ве­рен Го­су­да­рю и Оте­че­ству, и один рубль, от Мо­нар­шей ру­ки по­лу­чен­ный, по­чи­таю пре­вос­ход­ней­ше вся­кой дра­го­цен­но­сти, непра­виль­но на­жи­той».
Бы­ло и дру­гое: луч­шие ка­че­ства Фе­о­до­ра Уша­ко­ва как во­и­на-хри­сти­а­ни­на, на­при­мер, его ми­ло­сер­дие к плен­ным, вхо­ди­ли в кон­фликт с ин­те­ре­са­ми го­судар­ствен­ной вла­сти; сколь­ко сер­деч­ной бо­ли дол­жен был ис­пы­ты­вать адми­рал, ко­то­ро­му вы­ше­упо­мя­ну­тый В.С. То­ма­ра, на­зы­вая его «наш доб­рый и чест­ный Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич», пре­про­вож­дал сек­рет­ное рас­по­ря­же­ние, в ко­ем, «при изъ­яв­ле­нии ду­шев­но­го по­чте­ния к по­лез­ным и слав­ным тру­дам» адми­ра­ла, ему разъ­яс­ня­лось, «что на­ме­ре­ние Вы­со­чай­ше­го Дво­ра есть ста­рать­ся чем мож­но бо­лее раз­дра­жить вза­им­но Пор­ту и Фран­цию; след­ствен­но, со­блю­дая… в рас­суж­де­нии фран­цу­зов пра­ви­ла вой­ны, во­об­ще при­ня­тые, не долж­но по­нуж­дать тур­ков к на­блю­де­нию их. Пу­щай они что хо­тят де­ла­ют с фран­цу­за­ми… а [рус­ским] обре­ме­нять­ся плен­ны­ми не сле­ду­ет и невоз­мож­но». И сколь­ко бы­ло слу­ча­ев, по­доб­ных это­му!
И на­ко­нец, по­ло­же­ние са­мой рус­ской эс­кад­ры, ко­то­рой необ­хо­ди­мо бы­ло про­дол­жать во­ен­ные дей­ствия про­тив фран­цу­зов, оста­ва­лось во мно­гих от­но­ше­ни­ях тя­же­лым. Преж­де все­го, про­до­воль­ствие, по­став­ля­е­мое тур­ка­ми из Кон­стан­ти­но­по­ля, бы­ло весь­ма нехо­ро­ше­го ка­че­ства, да и по­став­ля­лось не во­вре­мя; эти «и про­чие раз­ные об­сто­я­тель­ства, – пи­сал адми­рал, – по­вер­га­ют ме­ня в ве­ли­кое уны­ние и да­же в со­вер­шен­ную бо­лезнь. Изо всей древ­ней ис­то­рии не знаю и не на­хо­жу я при­ме­ров, чтобы ко­гда ка­кой флот мог на­хо­дить­ся в от­да­лен­но­сти без вся­ких снаб­же­ний и в та­кой край­но­сти, в ка­кой мы те­перь на­хо­дим­ся… Мы не же­ла­ем ни­ка­ко­го на­граж­де­ния, лишь бы толь­ко слу­жи­те­ли на­ши, столь вер­но и рев­ност­но слу­жа­щие, не бы­ли бы боль­ны и не уми­ра­ли с го­ло­ду». Эти его сло­ва, пол­ные скор­би и недо­уме­ния от про­ис­хо­дя­ще­го, мно­го­го сто­ят. Что же по­мог­ло усто­ять рус­ским мо­ря­кам про­тив столь­ких ис­пы­та­ний? Несо­мнен­но, их пра­во­слав­ный дух, их вер­ность Ца­рю и Оте­че­ству, ве­ли­кий при­мер глав­но­ко­ман­ду­ю­ще­го и их все­об­щая лю­бовь к нему – «ба­тюш­ке на­ше­му Фе­о­до­ру Фе­о­до­ро­ви­чу». Он все­гда учил сво­их офи­це­ров: «За­пом­ни­те непре­лож­ное пра­ви­ло, что ко­ман­дир над ко­раб­лем по­чи­та­ет­ся за­щи­ти­те­лем дру­гих и от­цом все­го эки­па­жа».
А меж­ду тем мис­сия его в Сре­ди­зем­ном мо­ре еще не за­кон­чи­лась. В Се­вер­ной Ита­лии рус­ские под пред­во­ди­тель­ством слав­но­го Су­во­ро­ва гро­ми­ли «непо­бе­ди­мую» ар­мию фран­цу­зов. Су­во­ров про­сил адми­ра­ла Уша­ко­ва с юга ока­зы­вать ему все­мер­ную под­держ­ку. И вот, на­хо­дясь в тес­ней­шем вза­и­мо­дей­ствии, они би­ли фран­цуз­ских рес­пуб­ли­кан­цев на су­ше и на мо­ре. Два ве­ли­ких сы­на Рос­сии – они по­ка­за­ли все­му ми­ру, что та­кое рус­ское во­ин­ство. От­ря­ды ко­раб­лей с де­сан­том стре­ми­тель­ны­ми пе­ре­дви­же­ни­я­ми по Адри­а­ти­ке и вдоль юго-за­пад­ных бе­ре­гов Ита­лии на­во­ди­ли па­ни­ку на фран­цуз­ские гар­ни­зо­ны. Но и тут не обо­шлось без коз­ней: ин­три­го­ва­ли ан­гли­чане, а их зна­ме­ни­тый контр-адми­рал Го­ра­цио Нель­сон вся­че­ски пы­тал­ся до­са­ждать Уша­ко­ву; сла­ва рус­ско­го фло­то­вод­ца не да­ва­ла по­коя Нель­со­ну. В пе­ре­пис­ке с сво­и­ми дру­зья­ми он за­яв­лял, что Уша­ков «дер­жит се­бя так вы­со­ко, что это от­вра­ти­тель­но». Спо­кой­ная учти­вость рус­ско­го адми­ра­ла раз­дра­жа­ла Нель­со­на: «Под его веж­ли­вой на­руж­но­стью скры­ва­ет­ся мед­ведь…». И на­ко­нец, уже с пол­ной от­кро­вен­но­стью: «Я нена­ви­жу рус­ских…». Это чув­ство­вал и сам Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич: «За­висть, быть мо­жет, про­тив ме­ня дей­ству­ет за Кор­фу… Что се­му при­чи­ною? не знаю…». Тем вре­ме­нем рус­ские мо­ря­ки и де­сант­ни­ки взя­ли го­род Ба­ри, где от­слу­жи­ли бла­годар­ствен­ный мо­ле­бен у мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Чу­до­твор­ца, за­тем Неа­поль и 30 сен­тяб­ря 1799 го­да во­шли в Рим.
Неа­по­ли­тан­ский ми­нистр Ми­шу­ру, быв­ший при на­шем от­ря­де, с изум­ле­ни­ем пи­сал адми­ра­лу Уша­ко­ву: «В про­ме­жу­ток 20 дней неболь­шой рус­ский от­ряд воз­вра­тил мо­е­му го­су­дар­ству две тре­ти ко­ролев­ства. Это еще не всё, вой­ска за­ста­ви­ли на­се­ле­ние обо­жать их… Вы мог­ли бы их ви­деть осы­пан­ны­ми лас­ка­ми и бла­го­сло­ве­ни­я­ми по­сре­ди ты­сяч жи­те­лей, ко­то­рые на­зва­ли их сво­и­ми бла­го­де­те­ля­ми и бра­тья­ми… Ко­неч­но, не бы­ло дру­го­го при­ме­ра по­доб­но­го со­бы­тия: од­ни лишь рус­ские вой­ска мог­ли со­вер­шить та­кое чу­до. Ка­кая храб­рость! Ка­кая дис­ци­пли­на! Ка­кие крот­кие, лю­без­ные нра­вы! Здесь бо­го­тво­рят их, и па­мять о рус­ских оста­нет­ся в на­шем оте­че­стве на веч­ные вре­ме­на».
Пред­сто­я­ло еще взя­тие Маль­ты, но тут на ис­хо­де 1799 го­да адми­рал Фе­о­дор Уша­ков по­лу­чил при­каз им­пе­ра­то­ра Пав­ла I о воз­вра­ще­нии вве­рен­ной ему эс­кад­ры на ро­ди­ну, в Се­ва­сто­поль…
Он еще несколь­ко вре­ме­ни про­вел на Кор­фу, го­то­вя эс­кад­ру к дли­тель­но­му пу­ти, за­ни­ма­ясь де­ла­ми мест­но­го управ­ле­ния, про­ща­ясь с Ост­ро­ва­ми. Он по­лю­бил гре­ков, и они сто­ри­цею пла­ти­ли ему тем же; они ви­де­ли в нем дру­га и осво­бо­ди­те­ля. «Без­пре­стан­но слы­шу я прось­бы и жа­ло­бы на­род­ные, и боль­шей ча­стью от бед­ных лю­дей, не име­ю­щих про­пи­та­ния…» – и адми­рал, бу­дучи пе­чаль­ни­ком на­род­ных нужд, ста­рал­ся с по­мо­щью Бо­жи­ей, на­сколь­ко мог, спо­соб­ство­вать улуч­ше­нию их жиз­ни. Жи­те­ли Рес­пуб­ли­ки Се­ми Со­еди­нен­ных Ост­ро­вов про­ща­лись с адми­ра­лом Фе­о­до­ром Уша­ко­вым и его мо­ря­ка­ми, не скры­вая слез, бла­го­да­ря их и бла­го­слов­ляя. Се­нат ост­ро­ва Кор­фу на­звал его «осво­бо­ди­те­лем и от­цом сво­им». «Адми­рал Уша­ков, осво­бо­дя сии ост­ро­ва ге­рой­ствен­ною сво­ею ру­кою, учре­див оте­че­ски­ми сво­и­ми бла­го­рас­по­ло­же­ни­я­ми со­еди­не­ние их, об­ра­зо­вав ны­неш­нее вре­мен­ное прав­ле­ние, об­ра­тил яко зна­ме­ни­тый осво­бо­ди­тель все свое по­пе­че­ние на поль­зу и бла­го­ден­ствие ис­куп­лен­ных им на­ро­дов». На зо­ло­том, осы­пан­ном ал­ма­за­ми ме­че, под­не­сен­ном ему, бы­ла над­пись: «Ост­ров Кор­фу – адми­ра­лу Уша­ко­ву». На зо­ло­той ме­да­ли от жи­те­лей ост­ро­ва Ита­ка – «Фе­о­до­ру Уша­ко­ву, рос­сий­ских мор­ских сил глав­но­му на­чаль­ни­ку, му­же­ствен­но­му осво­бо­ди­те­лю Ита­ки». Столь же па­мят­ные и до­ро­гие на­гра­ды бы­ли и от дру­гих ост­ро­вов. Но адми­рал, слиш­ком хо­ро­шо уже узнав­ший пре­врат­но­сти выс­шей по­ли­ти­че­ской жиз­ни, по­ки­дал Иони­че­ские ост­ро­ва с чув­ством тре­во­ги за их даль­ней­шую судь­бу. На ду­ше его бы­ло скорб­но…
26 ок­тяб­ря 1800 го­да эс­кад­ра адми­ра­ла Фе­о­до­ра Уша­ко­ва во­шла в Се­ва­сто­поль­скую бух­ту.
В ночь на 11 мар­та 1801 го­да за­го­вор­щи­ка­ми был убит им­пе­ра­тор Па­вел I. На рос­сий­ский пре­стол взо­шел его сын Алек­сандр I. По­ли­ти­ка Рос­сии ме­ня­лась. Вско­ре адми­рал Фе­о­дор Уша­ков был пе­ре­ве­ден в Санкт-Пе­тер­бург. При дво­ре воз­об­ла­да­ло мне­ние о ненуж­но­сти боль­шо­го фло­та для «су­хо­пут­ной» Рос­сии. То­гдаш­ний мор­ской ми­нистр вы­ска­зы­вал­ся о фло­те, что «он есть обре­ме­ни­тель­ная рос­кошь», а дру­гой де­я­тель мор­ско­го ве­дом­ства пи­сал: «Рос­сии нель­зя быть в чис­ле пер­вен­ству­ю­щих мор­ских дер­жав, да в том и не пред­став­ля­ет­ся ни поль­зы, ни на­доб­но­сти». В 1804 го­ду Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич со­ста­вил по­дроб­ней­шую за­пис­ку о сво­ем слу­же­нии рос­сий­ско­му фло­ту, в ко­то­рой поды­то­жи­вал свою де­я­тель­ность: «Бла­го­да­ре­ние Бо­гу, при всех озна­чен­ных бо­ях с непри­я­те­лем и во всю быт­ность она­го фло­та под мо­им на­чаль­ством на мо­ре, со­хра­не­ни­ем Все­вы­со­чай­шей Бла­го­сти ни од­но суд­но из она­го не по­те­ря­но и плен­ны­ми ни один че­ло­век из на­ших слу­жи­те­лей непри­я­те­лю не до­стал­ся».
Обостря­лись бо­лез­ни, уси­ли­ва­лись ду­шев­ные скор­би. Но не за­бы­вал адми­рал за­бо­тить­ся о ближ­них сво­их: в его дом в Пе­тер­бур­ге ча­сто при­хо­ди­ли за по­мо­щью. Од­них он снаб­жал день­га­ми, одеж­дой, за дру­гих, осо­бо нуж­да­ю­щих­ся, хо­да­тай­ство­вал пе­ред бо­лее иму­щи­ми гос­по­да­ми. На­при­мер, пе­ре­пи­сы­ва­ясь с из­вест­ным бла­го­тво­ри­те­лем гра­фом Н.П. Ше­ре­ме­те­вым, по­стро­ив­шим в Москве в па­мять сво­ей умер­шей же­ны Стран­но­при­им­ный дом, Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич не од­на­жды об­ра­щал­ся к нему с прось­ба­ми по­доб­но­го ха­рак­те­ра: «Зная доб­рое рас­по­ло­же­ние Ва­ше к спа­си­тель­ным де­лам и бла­го­де­я­нию, по­сы­лаю к Ва­ше­му Си­я­тель­ству двух стран­ниц, при­шед­ших из от­да­лен­но­го края про­сить поз­во­ле­ния о по­стро­е­нии хра­ма Бо­жи­его и устро­е­нии жи­лищ в поль­зу увеч­ных и боль­ных. По их бед­но­сти я со­дер­жу их в сво­ем до­ме и одел их». Кро­ме то­го, он взял на се­бя по­кро­ви­тель­ство и за­бо­ту об оси­ро­тев­ших пле­мян­ни­ках.
Про­дол­жая нести служ­бу в долж­но­сти глав­но­го ко­ман­ди­ра Бал­тий­ско­го греб­но­го фло­та, а кро­ме то­го, еще и на­чаль­ни­ка Пе­тер­бург­ских флот­ских ко­манд и пред­се­да­те­ля ква­ли­фи­ка­ци­он­ной ко­мис­сии «по про­из­вод­ству в класс­ные чи­ны шки­пе­ров, под­шки­пе­ров, ун­тер-офи­це­ров и клер­ков Бал­тий­ских и Чер­но­мор­ских пор­тов», об­ра­зо­ван­ной при Мор­ском ка­дет­ском кор­пу­се, Фе­о­дор Уша­ков ста­рал­ся и эти обя­зан­но­сти ис­пол­нять с рев­но­стью и усер­ди­ем, как это во­об­ще бы­ло ему свой­ствен­но в лю­бом де­ле. С бо­лью сле­дил он за про­ис­хо­див­шим в Ев­ро­пе: бли­зил­ся к за­вер­ше­нию один из эта­пов фран­ко-рус­ской вой­ны, го­то­вил­ся мир в Тиль­зи­те; им­пе­ра­тор Алек­сандр I сде­ла­ет­ся со­юз­ни­ком На­по­лео­на Бо­на­пар­та, а Иони­че­ские ост­ро­ва бу­дут пе­ре­да­ны «зло­вред­ным» фран­цу­зам. Фе­о­до­ру Фе­о­до­ро­ви­чу пред­сто­я­ло пе­ре­жить и это.
19 де­каб­ря 1806 го­да он по­дал им­пе­ра­то­ру про­ше­ние об от­став­ке: «Ду­шев­ные чув­ства и скорбь моя, ис­то­щив­шие кре­пость сил, здо­ро­вья, Бо­гу из­вест­ны – да бу­дет во­ля Его свя­тая. Все слу­чив­ше­е­ся со мною при­ем­лю с глу­бо­чай­шим бла­го­го­ве­ни­ем…». Эти сло­ва, вен­ча­ю­щие рат­ный по­двиг, слав­ное и мно­го­труд­ное слу­же­ние род­но­му Оте­че­ству, сви­де­тель­ству­ют, что непо­бе­ди­мый адми­рал ис­пол­нен был сми­ре­ния и по­кор­но­сти во­ле Бо­жи­ей, и бла­го­да­ре­ния Бо­гу за все, – это бы­ли чув­ства ис­тин­но хри­сти­ан­ские.
Отой­дя от слу­жеб­ных дел, он неко­то­рое вре­мя жил в Санкт-Пе­тер­бур­ге, про­дол­жая по­кро­ви­тель­ство­вать пле­мян­ни­кам, и го­то­вил­ся к пе­ре­ез­ду на по­сто­ян­ное и уже по­след­нее ме­сто сво­ей зем­ной жиз­ни. У него бы­ло несколь­ко неболь­ших де­ре­вень на ро­дине в Яро­слав­ской гу­бер­нии, был уча­сток зем­ли вбли­зи Се­ва­сто­по­ля… Ду­ша адми­ра­ла, от мла­ден­че­ства взыс­кав­шая Гос­по­да, про­си­ла по­коя, уеди­не­ния, мо­лит­вы. Он при­нял ре­ше­ние, ис­пол­нен­ное глу­бо­ко­го смыс­ла: он из­брал для жи­тель­ства тихую де­рев­ню Алек­се­ев­ку, в Тем­ни­ков­ском уез­де, вбли­зи Са­нак­сар­ско­го Рож­де­ство-Бо­го­ро­дич­но­го мо­на­сты­ря, где в го­ды его рат­ных по­дви­гов мо­лил­ся о нем его род­ной дя­дя – пре­по­доб­ный Фе­о­дор. Несо­мнен­но, что мо­лит­вен­ное их об­ще­ние ни­ко­гда не пре­ры­ва­лось. По­то­му и устре­ми­лась сю­да, к свя­той оби­те­ли ду­ша адми­ра­ла, что здесь под­ви­зал­ся о Гос­по­де и упо­ко­ил­ся са­мый ду­хов­но близ­кий ему че­ло­век на зем­ле. Мо­нах и мо­ряк – они оба бы­ли во­и­на­ми Хри­сто­вы­ми, оба де­ла­ли од­но де­ло: рев­ност­но слу­жи­ли Гос­по­ду – на том по­при­ще, на ко­то­рое Он их при­звал.
Пе­ред тем, как окон­ча­тель­но в 1810 го­ду по­ки­нуть сто­ли­цу, Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич, «па­мя­туя час смерт­ный с ка­ко­вою незап­но­стью оный при­клю­ча­ет­ся», на­пи­сал за­ве­ща­ние. Ни­ко­гда не имев­ший сво­ей се­мьи и сво­их де­тей, он все небо­га­тые вла­де­ния пе­ре­дал в соб­ствен­ность пле­мян­ни­кам, «ко­то­рых по­чи­таю я вме­сто де­тей мо­их и о бла­ге их ста­ра­юсь как соб­ствен­ный их отец». Со­хра­ни­лось сви­де­тель­ство то­гдаш­не­го на­сто­я­те­ля мо­на­сты­ря иеро­мо­на­ха На­фа­наи­ла о за­вер­ша­ю­щем пе­ри­о­де зем­ной жиз­ни Фе­о­до­ра Фе­о­до­ро­ви­ча: «Адми­рал Уша­ков, со­сед и зна­ме­ни­тый бла­го­тво­ри­тель Са­нак­сар­ской оби­те­ли, по при­бы­тии сво­ем из Санкт-Пе­тер­бур­га, вел жизнь уеди­нен­ную в соб­ствен­ном сво­ем до­ме, в де­ревне Алек­се­ев­ке, рас­сто­я­ни­ем от мо­на­сты­ря через лес вер­сты три, ко­то­рый по вос­крес­ным и празд­нич­ным дням при­ез­жал для бо­го­мо­лья в мо­на­стырь к служ­бам Бо­жи­им во вся­кое вре­мя. В Ве­ли­кий пост жи­вал в мо­на­сты­ре, в кел­лии, для сво­е­го по­ще­ния и при­го­тов­ле­ния к Св. Тай­нам по це­лой сед­ми­це и вся­кую про­дол­жи­тель­ную служ­бу с бра­ти­ей в церк­ви вы­ста­и­вал неопу­сти­тель­но и слу­шал бла­го­го­вей­но; по вре­ме­нам жерт­во­вал от усер­дия сво­е­го оби­те­ли зна­чи­тель­ные бла­го­тво­ре­ния; так­же бед­ным и ни­щим тво­рил все­гдаш­ние ми­ло­сти­вые по­да­я­ния и вспо­мо­же­ния».
На­ча­лась Оте­че­ствен­ная вой­на 1812 го­да. На борь­бу с фран­цу­за­ми под­нял­ся весь на­род. В Там­бов­ской гу­бер­нии, как и по всей Рос­сии, со­зда­ва­лись опол­че­ния для за­щи­ты Оте­че­ства. На гу­берн­ском со­бра­нии дво­рян­ства, в ко­то­ром Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич не смог при­нять уча­стия по бо­лез­ни, он был из­бран боль­шин­ством го­ло­сов на­чаль­ни­ком внут­рен­не­го там­бов­ско­го опол­че­ния. Пред­во­ди­тель дво­рян­ства пи­сал ему: «Дол­говре­мен­ная опыт­ность служ­бы Ва­шей и от­лич­ное усер­дие пе­ред пре­сто­лом Рос­сий­ской дер­жа­вы, Ва­ми до­ка­зан­ные, да по­да­дут дво­рян­ству твер­дые спо­со­бы к рев­ност­ным по­дви­гам на поль­зу об­щую, да по­двиг­нут всех к бла­го­де­тель­ным по­жерт­во­ва­ни­ям и да вдох­нут го­тов­ность в серд­це каж­до­го при­нять уча­стие к спа­се­нию Оте­че­ства…». «За бла­го­склон­ное, доб­рое обо мне мне­ние и за честь сде­лан­ную при­но­шу все­по­кор­ней­шую мою бла­го­дар­ность, – от­ве­чал адми­рал. – С от­лич­ным усер­ди­ем и рев­но­стию же­лал бы я при­нять на се­бя сию долж­ность и слу­жить Оте­че­ству, но с край­ним со­жа­ле­ни­ем за бо­лез­нью и ве­ли­кой сла­бо­стью здо­ро­вья при­нять ее на се­бя и ис­пол­нить ни­как не в со­сто­я­нии и не мо­гу». Но, меж­ду тем, вме­сте с тем­ни­ков­ским со­бор­ным про­то­и­е­ре­ем Асин­кри­том Ива­но­вым он устро­ил гос­пи­таль для ра­не­ных, дав день­ги на его со­дер­жа­ние. Две ты­ся­чи руб­лей им бы­ло вне­се­но на фор­ми­ро­ва­ние 1-го Там­бов­ско­го пе­хот­но­го пол­ка. Все, что имел, от­да­вал он «на вос­по­мо­ще­ство­ва­ние ближ­ним, страж­ду­щим от ра­зо­ре­ния злоб­ству­ю­ще­го вра­га…». Еще в 1803 го­ду им бы­ли вне­се­ны два­дцать ты­сяч руб­лей в Опе­кун­ский со­вет Санкт-Пе­тер­бург­ско­го вос­пи­та­тель­но­го до­ма; те­перь он всю сум­му с при­чи­та­ю­щи­ми­ся на нее про­цен­та­ми пе­ре­дал в поль­зу ра­зо­рен­ных вой­ной: «Я дав­но имел же­ла­ние все сии день­ги без изъ­я­тия раз­дать бед­ству­ю­щим и стран­ству­ю­щим, не име­ю­щим жи­лищ, одеж­ды и про­пи­та­ния». Не толь­ко кре­стьяне окрест­ных де­ре­вень и жи­те­ли го­ро­да Тем­ни­ко­ва, но и из от­да­лен­ных мест при­ез­жа­ли к нему мно­гие. С стра­даль­ца­ми, ли­шив­ши­ми­ся иму­ществ, де­лил­ся он тем, что имел; обре­ме­нен­ных скор­бию и уны­ни­ем уте­шал непо­ко­ле­би­мою на­деж­дой на бла­гость Небес­но­го Про­мыс­ла. «Не от­ча­и­вай­тесь! – го­во­рил он. – Сии гроз­ные бу­ри об­ра­тят­ся к сла­ве Рос­сии. Ве­ра, лю­бовь к Оте­че­ству и при­вер­жен­ность к Пре­сто­лу вос­тор­же­ству­ют. Мне немно­го оста­ет­ся жить; не стра­шусь смер­ти, же­лаю толь­ко уви­деть но­вую сла­ву лю­без­но­го Оте­че­ства!»
Оста­ток дней сво­их, по сло­вам то­го же иеро­мо­на­ха На­фа­наи­ла, адми­рал про­вел «крайне воз­дер­жан­но и окон­чил жизнь свою как сле­ду­ет ис­тин­но­му хри­сти­а­ни­ну и вер­но­му сы­ну Свя­той Церк­ви 1817 го­да ок­тяб­ря 2-го дня и по­гре­бен по же­ла­нию его в мо­на­сты­ре под­ле срод­ни­ка его из дво­рян, пер­во­на­чаль­ни­ка оби­те­ли сия иеро­мо­на­ха Фе­о­до­ра по фа­ми­лии Уша­ко­ва же».
От­пе­вал Фе­о­до­ра Фе­о­до­ро­ви­ча в Спа­со-Пре­об­ра­жен­ской церк­ви го­ро­да Тем­ни­ко­ва про­то­и­е­рей Асин­крит Ива­нов, ко­то­рый за день до кон­чи­ны пра­вед­ни­ка, в празд­ник По­кро­ва Пре­свя­той Вла­ды­чи­цы на­шей Бо­го­ро­ди­цы, при­ни­мал его по­след­нюю ис­по­ведь и при­ча­щал Свя­тых Та­ин; ко­гда гроб с те­лом усоп­ше­го адми­ра­ла при боль­шом сте­че­нии на­ро­да был вы­не­сен на ру­ках из го­ро­да, его хо­те­ли по­ло­жить на под­во­ду, но на­род про­дол­жал нести его до са­мой Са­нак­сар­ской оби­те­ли. Там встре­ти­ла бла­го­вер­но­го бо­яри­на Фе­о­до­ра мо­на­стыр­ская бра­тия. Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич был по­гре­бен у сте­ны со­бор­но­го хра­ма, ря­дом с род­ным ему пре­по­доб­ным стар­цем, чтобы быть им от­ныне вме­сте на­ве­ки.
По­сле пра­вед­ной кон­чи­ны Фе­о­до­ра Фе­о­до­ро­ви­ча про­шло по­чти два сто­ле­тия. Его по­движ­ни­че­ская и вы­со­ко­ду­хов­ная жизнь, его доб­ро­де­те­ли не бы­ли за­бы­ты в род­ном оте­че­стве. Его за­ве­та­ми жи­ли рус­ские во­и­ны и фло­то­вод­цы, пра­во­слав­ная рус­ская ар­мия.
Ко­гда на­сту­пи­ли вре­ме­на го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь, Са­нак­сар­ский мо­на­стырь, где упо­ко­ил­ся Фе­о­дор Фе­о­до­ро­вич, был за­крыт. Ча­сов­ня, вы­стро­ен­ная над мо­ги­лой адми­ра­ла, бы­ла до ос­но­ва­ния раз­ру­ше­на, чест­ные его остан­ки в 1930-е го­ды бы­ли осквер­не­ны без­бож­ни­ка­ми.
В го­ды Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны 1941–1945 го­дов во­ин­ская сла­ва Фе­о­до­ра Фе­о­до­ро­ви­ча Уша­ко­ва бы­ла вспо­мя­ну­та, его имя, на­ря­ду с име­на­ми свя­тых бла­го­вер­ных кня­зей-во­и­нов Алек­сандра Нев­ско­го и Ди­мит­рия Дон­ско­го, вдох­нов­ля­ло к по­дви­гу за­щит­ни­ков Ро­ди­ны. Был учре­жден бо­е­вой ор­ден адми­ра­ла Уша­ко­ва, ко­то­рый стал выс­шей на­гра­дой для во­и­нов-мо­ря­ков.
То­гда же, в 1944 го­ду, воз­ник во­прос о ме­сте по­гре­бе­ния адми­ра­ла Уша­ко­ва. Бы­ла со­зда­на го­судар­ствен­ная ко­мис­сия, ко­то­рая про­из­ве­ла рас­коп­ки на тер­ри­то­рии Са­нак­сар­ско­го мо­на­сты­ря и вскры­тие мо­ги­лы адми­ра­ла Уша­ко­ва у сте­ны со­бор­но­го хра­ма. Чест­ные остан­ки Фе­о­до­ра Фе­о­до­ро­ви­ча ока­за­лись нетлен­ны, что бы­ло от­ме­че­но в со­от­вет­ству­ю­щем до­ку­мен­те ко­мис­сии.
С это­го вре­ме­ни мо­ги­ла Фе­о­до­ра Уша­ко­ва и, как след­ствие, весь Са­нак­сар­ский мо­на­стырь на­хо­ди­лись под при­смот­ром го­судар­ствен­ной вла­сти, что предот­вра­ти­ло раз­ру­ше­ние чти­мой пра­вед­ни­ком оби­те­ли.
В 1991 го­ду Са­нак­сар­ский мо­на­стырь был воз­вра­щен Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. По­чи­та­ние свя­то­го пра­вед­ни­ка год от го­ду воз­рас­та­ет. На его мо­ги­ле  слу­жат­ся па­ни­хи­ды, мно­го­чис­лен­ные па­лом­ни­ки: ду­хо­вен­ство, мо­на­ше­ству­ю­щие, бла­го­че­сти­вые ми­ряне, сре­ди ко­то­рых ча­сто мож­но ви­деть во­и­нов-мо­ря­ков, – при­хо­дят по­кло­нить­ся Фе­о­до­ру Фе­о­до­ро­ви­чу Уша­ко­ву, рев­ност­но­му слу­жи­те­лю Оте­че­ству и на­ро­ду Бо­жи­е­му, явив­ше­му со­бою ве­ли­кий при­мер во­ин­ской доб­ле­сти, ми­ло­сер­дия и хри­сти­ан­ско­го бла­го­че­стия. 

[/spoiler]

 

МОЛИТВЫ

 

[spoiler]

Тропарь праведному воину Феодору Ушаковуглас 1

Державе Российстей архистратиг непобедимый явился еси, агаринскую злобу нивочтоже вменив и разорив: не славы мирския, ниже в богатства взыскуя, но Богу и ближнему послужил еси, моли, святе Феодоре, воинству нашему даровати на враги одоление, отечеству во благочестии непоколебиму пребыти, и сыновом Российским спастися.

Кондак праведному воину Феодору Ушакову

глас 2

Архистратиже Российский, служителю народа Божияго, нищих и угнетенных свободителю, нечестивых наказателю, полезное нам проси и велию милость, яко споборник наш праведне болярине Феодоре.

Молитва праведному воину Феодору Ушакову
О, преславный защитниче земли русския и веры православныя усердный поборниче, непобедиме воине Феодоре!
Никая благодарственная словеса, ниже изящная витийства довлеют, во еже прославити праведное и дивное твое житие, понеже из млада крепкую веру во Христа и любовь ко Отечеству стяжав, благоплодное прозябение честных родителей явился еси. Сего бо ради, Божию дару тезоименит, стране своей в скорбная времена браней противу иноплеменных показался еси. Ибо, праведным воеводам подражая, не числом и умением токмо, но паче верою враги побеждал еси, силу благочестия истиннаго показуя. Темже любовию к тебе распаляеми, воспеваем многия добродетели твоя: велию любовь ко Господу и ближним, зане тех ради живот полагал еси: чистоту ангелоподобную, яко вся воздержанием удивил еси: нестяжание истинное, ибо благая и красная мира сего презрел еси. Ей, преблаженне Феодоре, угодниче Божий и благоверный болярине царей православных, призри на убогое моление наше, из греховнаго плена к тебе возносимое. Приклони на милость Господа нашего Иисуса Христа, да не воздаст по делом нашим, но обаче дарует грехов оставление, избавит от злых, находящих на ны и подаст властем нашим о народе усердное попечение, воинству мужество в рате, народу благочестие трезвенное. И сподобит нас достигнути безмятежнаго пристанища во Царствии Небеснем, идеже со всеми святыми прославляти будем всесвятое имя Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

[/spoiler]

АКАФИСТ СВЯТОМУ ПРАВЕДНОМУ ВОИНУ ФЕОДОРУ УШАКОВУ

 

[spoiler]

Кондак 1
Избранному флотоводцу земли Русския, делами доблестными для славы Отечества нашего православнаго достойне потрудившемуся, святому праведному воину Феодору похвальное приносим пение. Ты же, яко имеяй велие дерзновение ко Господу, от всяких нас бед свободи, зовущих: Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Икос 1
Ангелы и боголюбивыя люди днесь Христу Богу благодарение и славословие приносят, яви бо тя, праведне воине Феодоре, яко славнаго покровителя и защитителя роду нашему. Мы же, видяще тя предстоящаго у Престола Божия и милости нам у Него просящаго, со умилением сердечным воспеваем:
Радуйся, рода благочестиваго рождение.
Радуйся, земли Ярославския многоплодное прозябение.
Радуйся, яко посреди празднования памяти двух воинов-великомучеников Феодора Стратилата и Феодора Тирона преславно родивыйся.
Радуйся, яко от младенчества до самыя кончины твоея подражателем подвигов их явивыйся.
Радуйся, в законе Господни непрестанно поучавыйся.
Радуйся, молитвами преподобнаго Феодора Санаксарскаго в духовней брани побеждати научивыйся.
Радуйся, дух мирен в душе своей стяжавый.
Радуйся, силою Креста Господня вся враги побеждавый.
Радуйся, любовь Христову в сердце своем носивый.
Радуйся, сладкою тою любовию душу свою усладивый.
Радуйся, Ангела Хранителя твоего непрестанно возвеселявый.
Радуйся, родителей и наставников твоих кротостию и усердием удивлявый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 2
Видя Господь чистоту сердца твоего, преизобильно дарова тебе, Феодоре преславне, благодать Свою, да тою укрепляемый, житие твое поживеши во благочестии и служении Отечеству, прославляя Творца своего песнию: Аллилуиа.
Икос 2
Разум Божественный просвети и укрепи тя, праведне и достохвальне Феодоре, егда учение книжное со усердием познавал еси и велие прилежание к сему имел еси. Егда же чином воинским почтен быв, клятву пред Всемогущим Богом, святым Евангелием Его и Крестом принесл еси: верно и нелицемерно Отечеству Русскому служити. Сего ради приими от нас похвалы сия:
Радуйся, паче всего в мире сем Господа возлюбивый.
Радуйся, от лет младых чистоту жития сохранивый.
Радуйся, к книжной премудрости усердие от юности имевый.
Радуйся, праздность и суету мира сего презревый.
Радуйся, закон Господний прилежно изучивый.
Радуйся, целомудрия сокровище драгое сохранивый.
Радуйся, в страсе Божием добре наставление получивый.
Радуйся, в житии твоем добродетели высокия возрастивый.
Радуйся, душу свою всецело ко Господу устремивый.
Радуйся, другом твоим примером прилежания бывый.
Радуйся, христианскаго благочестия неустанный блюстителю.
Радуйся, милости и помощи нуждающимся подателю.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 3
Силою Божиею укрепляем, все житие твое в праведности проводил еси, славне воине Феодоре, и, не щадя живота своего, Отечество православное от супостат защищал еси, Творцу же своему в ратных делех твоих вспомоществующу ти, воспевал еси благодарно: Аллилуиа.
Икос 3
Имея в сердце своем веру твердую во Христа Иисуса и силою тоя вооруживыйся, на морях Балтийстем и Азовстем служением ратным славу Отечества твоего преумножал еси. Помози и нам во всем подражати тебе, угодниче Божий Феодоре, да не погибнем в пучине беззаконий наших, обаче радостно да зовем тебе:
Радуйся, Евангелия Христова добрый хранителю.
Радуйся, заповедей Иисусовых усердный исполнителю.
Радуйся, Богу житием твоим совершенно угодивый.
Радуйся, страсти в душе своей победивый.
Радуйся, Духа Святаго жилище, преукрашенное чистотою.
Радуйся, Божия благодати приятелище, сияющее добродетелей красотою.
Радуйся, Царствия Горняго ревностный искателю.
Радуйся, роду христианскому благ небесных ходатаю.
Радуйся, Духом Святым насыщенный и просвещенный.
Радуйся, соблазнами мира сего суетнаго не прельщенный.
Радуйся, измлада Господа своего всею душею возлюбивый.
Радуйся, в заповедех Божиих неуклонно ходивый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 4
Бури бед и искушений не устрашился еси, святе Феодоре, егда прибывши в богоспасаемый град Херсон, службу свою совершал еси. Господь же укрепляше тя, да трудами твоими край Херсонский прославиши, воспевая Богу: Аллилуиа.
Икос 4
Слышаще и видяще вси людие града Херсона, яко моровым поветрием град их одержим бысть, на единаго Господа все упование возложиша. Ты же, праведне Феодоре, свыше Господом вразумленный, вверенныя тебе воины от тяжкия болезни оградил еси. Темже и мы усердно к тебе прибегающе, смиренно молим: управи нас предстательством твоим к тихому и мирному житию, и сподоби наслаждатися нетленныя радости святых, вопиющих тебе:
Радуйся, ближним своим благодетелю милостивый.
Радуйся, за дивное милосердие твое Господом хранимый.
Радуйся, изнемогающих внезапное укрепление.
Радуйся, унывающим благодатное ободрение.
Радуйся, ближняго своего, яко себе, возлюбивый.
Радуйся, меньшей братии твоей, яко Христу, послуживый.
Радуйся, скорбящих благий утешителю.
Радуйся, благ вечных нам от Господа подателю.
Радуйся, ризу душевную чистотою убеливый.
Радуйся, ратными подвигами своими всех удививый.
Радуйся, милостию и состраданием душу свою наполнивый.
Радуйся, служащих с тобою на путь благочестия направлявый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 5
Боготочный источник дарований духовных явился еси, боголюбиве Феодоре, и за великия подвиги твоя чинами воинскими почтен быв, царския милости сподобился еси. Обаче вемы, яко ты более жаждал еси мзды Господа своего, нежели почести человеков, к Немуже благодарно взывал еси: Аллилуиа.
Икос 5
Видевше яко врагами страны Русския мир нарушен бысть, на защиту Отечества своего флот Черноморский направил еси, славне Феодоре, и в дивной победе над нечестивыми, христианское самоотвержение показав, славу воинства православнаго преумножил еси. Мы же, любовию усердною к тебе пламенея, мысленно созерцаем тя, горе за ны молящагося, и возсылаем ти пение сие:
Радуйся, в терпении мнозем паче иных преуспевый.
Радуйся, заповеди Господни в сердце своем верно хранивый.
Радуйся, прилежно во славу Божию подвизавыйся.
Радуйся, во благо Отечества своего славно потрудивыйся.
Радуйся, к Богу и ближним великия любови горение.
Радуйся, Церкви Христовы благодатное удобрение.
Радуйся, плоть свою духови всецело покоривый.
Радуйся, плоды духовныя миру преизобильно явивый.
Радуйся, обетований Иисусовых достойный наследниче.
Радуйся, со Ангелы и святыми предивный собеседниче.
Радуйся, гнев на ближняго своего до конца в себе умертвивый.
Радуйся, уста своя от клеветы и неправды заградивый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 6
Проповедник веры Христовы и благочестия христианскаго не словом точию, но и делом явился еси, богомудре Феодоре, яко отец благий бывый вверенным ти людем, образ им жития по заповедем Христовым подавая. Молися убо, да и мы, в житейстем море сущии, к тихому пристанищу, Господу нашему, притецем, во умилении зовуще: Аллилуиа.
Икос 6
Возсия в тебе обильно благодать Божия, праведне Феодоре, егда за усердное служение Отечеству вверено ти бысть управление флотом Черноморским. Таковому о тебе Божию промышлению радующеся, зовем:
Радуйся, добродетельми своими небесныя дары получивый.
Радуйся, воспоминанием страданий Христовых скорби своя усладивый.
Радуйся, терпением своим многим святым угодникам уподобивыйся.
Радуйся, пред Ангелы пресветлыми не посрамивыйся.
Радуйся, всего себе в волю Божию безропотно предавый.
Радуйся, болезньми своими здравие души своей стяжавый.
Радуйся, за други своя душу полагавый.
Радуйся, со всеми в мире пребывати желавый.
Радуйся, добрыми делами Бога прославлявый.
Радуйся, Отечество свое от врагов охранявый.
Радуйся, дивный образ любви Отца Небеснаго в себе явивый.
Радуйся, братолюбием христианским дольний мир удививый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 7
Хотяй Человеколюбец Господь защитити страну нашу православную от ига агарянскаго, вдохнови тя, славне Феодоре, на великия подвиги, коими турецкий флот низложен бысть и людем русским мирное жительство даровася. Даждь убо и нам благое утешение в мирном житии от Господа прияти, Емуже ангельскую песнь приносим: Аллилуиа.
Икос 7
Новыя таланты преумножил еси, святый воине Феодоре, егда несомненным упованием на помощь Божию вся враги побеждал еси. Темже и нас молитвами твоими в горния обители приведи, восхваляющих тя:
Радуйся, высотою подвигов твоих Ангелы удививый.
Радуйся, крепостию произволения твоего демоны посрамивый.
Радуйся, почести царския достойно восприявый.
Радуйся, мужество велие во всех творимых бранех показавый.
Радуйся, умения своего флотоводческаго не сокрывый.
Радуйся, во славу Божию и Отечества нашего сие употребивый.
Радуйся, христианскаго рода велие и славное возвышение.
Радуйся, горняго мира пресветлое радование и украшение.
Радуйся, за враги твоя с любовию моливыйся.
Радуйся, прощати всех у Христа научивыйся.
Радуйся, образ вернаго служения Богу и Отечеству показавый.
Радуйся, дивное отвержение себе, спасения ради ближних, проявивый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 8
Странное и преславное чудо совершися, егда ты, достоблаженне Феодоре, велию святыню — мощи угодника Божия Спиридона Тримифунтскаго, на острове Корфу пребывающия, от зловредных супостат свободил еси и в день Святыя Пасхи со славою многою на раменах своих перенесение их совершил еси. Темже молися за ны, да избавлени будем от враг видимых и невидимых, и да возгорится в сердцах наших огнь любве ко Владыце Христу, поющих Ему: Аллилуиа.
Икос 8
Всего себе воли Божией предав, служение ратное совершал еси, доблесть русскаго воинства всему миру показуя. Мы же, зряще сия, со умилением поем ти:
Радуйся, Христа Бога, яко Хлеба Жизни, взалкавый.
Радуйся, Тем душу свою неизменно питавый.
Радуйся, Пречистыя Крови Его, яко истиннаго пития приобщавыйся.
Радуйся, ко преславным праведником приложивыйся.
Радуйся, за усердие твое от Богоматери мзду восприявый.
Радуйся, Сына Ея на земли житием своим прославлявый.
Радуйся, Царя царей, Христа Господа, служителю.
Радуйся, чистых сердцем смиренный и мудрый учителю.
Радуйся, чин воинский, яко велий дар Божий, приявый.
Радуйся, повиноватися воле Господней всех научавый.
Радуйся, Отечества нашего неустрашимый защитниче.
Радуйся, Православия ревностный проповедниче.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 9
Вси людие гречестии, свободу от злокозненных враг от тебе получившия, достославне Феодоре, благодарни тебе за сие быша, отцем своим тя величая. Ты же, за вся сия Бога благодарил еси, яко дарова ти силу и мужество, да послужиши не токмо русскому, но и иным народам православным, да вси поют едиными усты и единым сердцем: Аллилуиа.
Икос 9
Витийство человеческое не довлеет, святе Феодоре, к восхвалению всех предивных трудов и побед твоих, и мужества, с коим переносил еси вся скорби и лишения, клевету и зависть, от врагов твоих исходящия. Темже, величающе вся подвиги, терпение и труды твоя, прославляем тя сице:
Радуйся, душу свою с кротостию Господеви вручивый.
Радуйся, искренних своих христианскому терпению научивый.
Радуйся, радости духовныя боголюбивым душам подателю.
Радуйся, новый наш пред Богом молитвенниче и предстателю.
Радуйся, яко твоими молитвами Господь оставляет нам прегрешения.
Радуйся, помогающий нам претерпевати скорби и поношения.
Радуйся, не своея славы, но Божия непрестанно искавый.
Радуйся, венец праведника от Царя Небеснаго восприявый.
Радуйся, миротворцев и правдолюбцев любвеобильный наставниче.
Радуйся, Божия правды предивный проповедниче.
Радуйся, живота своего за веру и Отечество николиже щадивый.
Радуйся, душу свою за други своя полагавый.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 10
Спастися хотящим пример благий житие твое бысть, праведне Феодоре, имже вся ны научаеши искати единаго на потребу, еже есть богоугождение. Помози убо и нам в сем тебе подражати, вдохни в нас мужество душевное, украси нас добродетельми небесными, да с тобою возможем сонаследники Царствия Небеснаго быти и воспевати Создателю нашему: Аллилуиа.
Икос 10
Стеною ограждения в Церкви Православней являешися, славне Феодоре, защищаеши бо люди верныя от враг видимых и невидимых; не сокрыт же бысть и светильник добродетелей твоих, да светом, от него исходящим, прославляеши Отца Небеснаго. Мы же, чтущии память твою, со умилением взирая на образ твой святый, с радостию зовем:
Радуйся, лжи и коварства нелицемерный обличителю.
Радуйся, веры Православныя неустанный насадителю.
Радуйся, житием своим Ангелы возвеселивый.
Радуйся, праведностию твоею духи тьмы посрамивый.
Радуйся, бедствующим добрый предстателю.
Радуйся, за обидимых и унижаемых присный ходатаю.
Радуйся, кротость Христову в душу свою восприявый.
Радуйся, смирению Его притекающия к тебе научавый.
Радуйся, заблуждших наставниче и скорбящих утешителю.
Радуйся, просящих помощи твоея скорый тоя подателю.
Радуйся, яко и по преставлении твоем милости творити не преставаеши.
Радуйся, яко молящимся у гроба твоего скорую помощь подаваеши.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 11
Пение всеумиленное Триединому Богу принесл еси, блаженне Феодоре, в Санаксарстей обители, идеже от ратных подвигов почивая, в молитве пламенней душею своею ко Господу всецело устремился еси. Темже сподоби тя Господь причаститися Святых Своих Таин пред славною кончиною твоею, в празднование Покрова Пресвятыя Богородицы. Ныне же, предстоя у Престола Царя Славы, молися, да и мы души своя Нетленному Жениху Христу чистыми принесем со ангельским пением: Аллилуиа.
Икос 11
Светозарное светило, в стране нашей возсиявшее, и по честнем успении твоем зрим тя, праведне воине Феодоре, зане и ныне светиши нам знамении и чудесы от святых мощей твоих истекающими. Темже, благодарственная Богу приносяще о тебе пения, взываем ти сице:
Радуйся, во Иисусе Сладчайшем единое утешение обретавый.
Радуйся, к бедствующим на помощь стопы своя ускорявый.
Радуйся, окамененнаго нечувствия из сердец наших прогонителю.
Радуйся, во отчаянии сущим благия надежды подателю.
Радуйся, яко тобою вернии истиною Христовою просвещаются.
Радуйся, яко тобою покаявшиеся от постыдныя смерти избавляются.
Радуйся, чудесныя исцеления от святых мощей твоих обильно источаяй.
Радуйся, николиже во отчаяние впадати нас научаяй.
Радуйся, праведною кончиною своею праведность жития твоего запечатлевый.
Радуйся, в райских обителех Творца и Спасителя с радостию узревый.
Радуйся, яко тобою и доныне Отечество наше от врагов избавляется.
Радуйся, яко тобою град Херсон торжествует и прославляется.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 12
Благодати и милости испроси нам у Христа, Создателя и Владыки нашего, преславне Феодоре, много бо может молитва праведника пред лицем Его. Мы же, душами своими умиляемся, яко яви нам Господь во утешение святыя мощи твоя, вопиющим Ему: Аллилуиа.
Икос 12
Поюще неисчетныя подвиги предивнаго жития твоего, великий воине и флотоводче Феодоре, хвалим и ублажаем тя, яко небеснаго многомощнаго покровителя богоспасаемаго града нашего. Ты же, данною ти свыше благодатию, подавай нам полезная ко спасению душ наших, да присно тя величаем:
Радуйся, святче Божий, свято и праведно жизнь земную совершивый.
Радуйся, во благоухании святыни сном блаженным опочивый.
Радуйся, великий флотоводче, Богом на укрепление нам дарованный.
Радуйся, венцем безсмертныя жизни от Господа увенчанный.
Радуйся, Пресветлое Лице Создателя выну созерцаяй.
Радуйся, Пресвятей Троице песнь немолчно возглашаяй.
Радуйся, Господа ходатайством твоим умилостивляяй.
Радуйся, град Херсон покровительством твоим защищаяй.
Радуйся, яко имя твое со святыми прославляется.
Радуйся, яко молитвами твоим град Херсон утверждается.
Радуйся, Престолу Царя Небеснаго во славе предстоящий.
Радуйся, о граде, тебе вверенном, Господу молитвы возносящий.
Радуйся, праведный флотоводче Феодоре, славный Архистратиже края Херсонскаго.
Кондак 13
О, преславный воине и мужественный флотоводче Феодоре, приими от нас сие малое похвальное пение, еже пред иконою твоею ныне воспеваем, и молитвами твоими испроси нам у Христа Бога избавитися от бед, скорбей и напастей, наипаче же от внезапныя смерти и вечныя муки. Буди нам путевождь во блаженныя обители небесныя, да тамо с тобою воспоем Богу: Аллилуиа.
(Этот кондак читается трижды, затем икос 1 и кондак 1)
Молитва
О, преславный и достохвальный воине, флотоводче Феодоре, небесный защитниче и покровителю града нашего! В день славнаго прославления твоего, память твою почитая и православно тя величая, смиренно молим тя: вознеси ко Господу Богу теплыя молитвы твоя о нас и испроси у Него оставление всех согрешений наших, коими ежечасно преогорчеваем Его. Умоли Господа даровати нам ко Отечеству нашему любовь нелицемерную, мир и благоденствие Церкви нашей Православней, всем же нам телесное здравие и душевное спасение, христианскую кончину живота нашего и добрый ответ на Страшнем Суде Его. Ей, святче Божий, не посрами упования нашего, еже на тя по Бозе и Богородице возлагаем, но буди нам помощник и покровитель во спасение, да твоими молитвами получивше благодать и милость от Господа, прославим человеколюбие Отца и Сына и Святаго Духа и твое святое заступление, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[/spoiler]

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *