[spoiler]

Чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Со­фия – Пре­муд­рость Бо­жия» име­ет­ся во мно­гих хра­мах Рос­сии и сво­дит­ся к двум ти­пам: Ки­ев­ско­му и Нов­го­род­ско­му.

Пер­вая ико­на «Со­фии – Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей» по­яви­лась в Нов­го­ро­де в XV в., хо­тя пер­вая цер­ковь на Ру­си, освя­щен­ная в ее честь, бы­ла по­стро­е­на в 989 го­ду в Нов­го­ро­де, а сле­ду­ю­щая – в 1037-м – в Ки­е­ве.

Цен­траль­ной фигу­рой ико­ны яв­ля­ет­ся Все­дер­жи­тель в ви­де кры­ла­то­го Ог­нен­но­го Ан­ге­ла, ко­то­рый вос­се­да­ет на зо­ло­том пре­сто­ле, под­дер­жи­ва­е­мом се­мью стол­ба­ми. Он об­ла­чен в цар­скую одеж­ду (по­дир) и пре­по­я­сан дра­го­цен­ным по­я­сом, на го­ло­ве – цар­ский ве­нец. В пра­вой ру­ке он дер­жит ски­петр с кре­стом на­вер­ху, а ле­вой при­жи­ма­ет к гру­ди сви­ток. По сто­ро­нам изо­бра­же­ны Бо­го­ма­терь с Бо­гом­ла­ден­цем и св. Иоанн Кре­сти­тель со свит­ком, на ко­то­ром чи­та­ет­ся: «Аз сви­де­тель­ство­вах». Над го­ло­вой Ан­ге­ла – бла­го­слов­ля­ю­щий Хри­стос Спа­си­тель, еще вы­ше – зо­ло­той пре­стол с рас­кры­тою на нем кни­гой – сим­вол Бо­же­ствен­но­го при­сут­ствия. С обе­их сто­рон пре­сто­ла – по три ко­ле­но­пре­кло­нен­ных ан­ге­ла.

О том, что Ог­нен­ный Ан­гел есть Хри­стос, мож­но су­дить по сло­вам апо­сто­ла Пав­ла, ко­то­рый го­во­рит: «… мы про­по­ве­ду­ем Хри­ста рас­пя­то­го… Хри­ста, Бо­жию си­лу и Бо­жию пре­муд­рость… во Иису­се Хри­сте, Ко­то­рый сде­лал­ся для нас пре­муд­ро­стью от Бо­га…» (1Кор.1:23-24, 30).

Св. Иоанн Бо­го­слов в сво­ем От­кро­ве­нии опи­сы­ва­ет Сы­на Че­ло­ве­че­ско­го «…об­ле­чен­но­го в по­дир и по пер­сям опо­я­сан­но­го зо­ло­тым по­я­сом… и очи Его, как пла­мень ог­нен­ный; … и но­ги Его… как рас­ка­лен­ные в пе­чи» (Откр.1:13-15).

Эта де­ре­вян­ная ико­на в се­реб­ря­ной вы­зо­ло­чен­ной ри­зе – спи­сок с Кон­стан­ти­но­поль­ской ико­ны Со­фии им­пе­ра­то­ра Юс­ти­ни­а­на и от­но­сит­ся ко вре­ме­ни по­стро­е­ния Нов­го­род­ско­го со­бо­ра.

Об­раз этот про­сла­вил­ся мно­го­чис­лен­ны­ми чу­до­тво­ре­ни­я­ми. По пре­да­нию, пред ней в 1542 г. по­лу­чи­ла ис­це­ле­ние жен­щи­на, стра­дав­шая бо­лез­нью глаз, как на­пи­са­но в Нов­го­род­ской ле­то­пи­си: «Пре­муд­рость Бо­жия про­сти­ла же­ну, очи­ма бы­ла боль­на». Об­раз св. Со­фии есть вы­ра­же­ние си­лы и дей­ствия Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей, по­то­му и пред­став­ле­на она в ог­нен­ном ви­де.

Все мно­го­чис­лен­ные спис­ки ико­ны «Со­фии – Пре­муд­ро­сти Бо­жи­ей» име­ют сво­им пер­во­об­ра­зом пре­иму­ще­ствен­но ли­бо Ки­ев­скую, ли­бо Нов­го­род­скую ико­ны. Празд­но­ва­ние ки­ев­ской иконе про­ис­хо­дит 8 сен­тяб­ря, а нов­го­род­ской – 15 ав­гу­ста.

[/spoiler]

Ис­то­рия по­яв­ле­ния ико­ны «Успе­ния» Бо­жи­ей Ма­те­ри Ови­нов­ской свя­за­на с Па­и­си­ев­ским муж­ским мо­на­сты­рем (быв. Ко­стром­ская гу­бер­ния). Во вре­мя кня­же­ния на Ру­си Ди­мит­рия Дон­ско­го, некий бо­ярин по име­ни Иван Ови­нов, жив­ший око­ло г. Га­ли­ча-Ко­стром­ско­го, по­же­лал по­стро­ить но­вый храм в Ни­ко­ла­ев­ской оби­те­ли, сто­яв­шей на бе­ре­гу Га­лич­ско­го озе­ра. В один из вос­крес­ных дней он от­пра­вил­ся осмат­ри­вать то ме­сто, где он пред­по­ла­гал воз­двиг­нуть цер­ковь. Ко­гда он при­бли­зил­ся к мо­на­стыр­ским во­ро­там, то неожи­дан­но уви­дел пе­ред со­бой двух пре­крас­ных юно­шей. Они под­нес­ли ему ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри и пе­ре­да­ли за­по­ведь ро­ди­те­лей его же­ны по­стро­ить цер­ковь во имя Ее и свя­ти­те­ля Ни­ко­лая Мир­ли­кий­ско­го.

Бо­ярин Ови­нов про­стер­ся ниц пе­ред свя­той ико­ной и с бла­го­го­ве­ни­ем при­нял ее от юно­шей. Об­раз Бо­го­ро­ди­цы он внес в мо­на­стыр­скую огра­ду и по­ста­вил на том ме­сте, где хо­тел устро­ить храм. О том, как он по­лу­чил свя­тую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри, бо­ярин немед­лен­но рас­ска­зал игу­ме­ну оби­те­ли и бра­тии. По­ла­га­ют, что это со­бы­тие про­изо­шло око­ло 1425 го­да.

Вско­ре по­сле это­го бо­ярин Иван Ови­нов осу­ще­ствил свое бла­гое на­ме­ре­ние и освя­тил храм в честь Успе­ния Бо­го­ма­те­ри. В этом хра­ме и бы­ла по­ме­ще­на свя­тая ико­на, ко­то­рая с тех пор ста­ла из­вест­на под име­нем Ови­нов­ской. Ни­ко­ла­ев­ская оби­тель бы­ла пе­ре­име­но­ва­на в Успен­ский мо­на­стырь.

В 1433 го­ду Мос­ков­ский князь Ва­си­лий Тем­ный в хо­де вой­ны про­тив сво­е­го род­но­го дя­ди Ге­ор­гия Дмит­ри­е­ви­ча Га­лич­ско­го взял го­род Га­лич. Ико­на Успе­ния Бо­го­ма­те­ри бы­ла пе­ре­не­се­на им в Моск­ву и по­став­ле­на в со­бор­ной церк­ви. Несмот­ря на то, что князь Ва­си­лий при­ка­зал охра­нять об­раз, свя­тая ико­на в ту же ночь неви­ди­мой си­лой бы­ла пе­ре­не­се­на в Га­лич­ский Успен­ский мо­на­стырь. Это чу­дес­ное со­бы­тие про­сла­ви­ло ико­ну и сде­ла­ло ее пред­ме­том осо­бен­но­го по­чи­та­ния для ве­ру­ю­щих.

Ту­пи­чев­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри на­хо­ди­лась в Ту­пи­чев­ском Свя­то-Ду­хо­вом мо­на­сты­ре Мо­гилев­ской гу­бер­нии, близ го­ро­да Мсти­слав­ля. Ино­гда эта ико­на на­зы­ва­лась еще «Се­ми­го­род­ною». Празд­но­ва­ние ей, кро­ме 15-го ав­гу­ста, со­вер­ша­ет­ся еще в день Со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха. В 1847 го­ду бы­ли уста­нов­ле­ны три крест­ных хо­да с Ту­пи­чев­ской ико­ной Бо­го­ма­те­ри. Пер­вый из них со­вер­шал­ся в Мо­гилев­ский Ни­коль­ский мо­на­стырь на­ка­нуне празд­ни­ка свт. Ни­ко­лая. Вто­рой – из Ни­коль­ско­го мо­на­сты­ря в Мо­зо­лов­ский в день от­да­ния празд­ни­ка Пас­хи. На­ко­нец, тре­тий крест­ный ход со­вер­шал­ся из Мо­зо­лов­ско­го мо­на­сты­ря в Мсти­слав­скую оби­тель, из ко­то­рой 14 ав­гу­ста ико­на об­рат­но пе­ре­но­си­лась в Ту­пи­чев­ский мо­на­стырь.

Ико­на на­зва­на Фло­ри­щев­ской по име­ни той оби­те­ли, в ко­то­рой она на­хо­дит­ся. Оби­тель эта ос­но­ва­на Суз­даль­ским мит­ро­по­ли­том Ила­ри­о­ном, ко­то­рый до при­ня­тия ар­хи­ерей­ско­го са­на уда­лил­ся в пу­сты­ню, во Фло­ри­щев­ские го­ры, на­хо­дя­щи­е­ся в ны­неш­ней Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии, в Го­ро­хо­вец­ком уез­де. Под­ви­за­ясь в тру­дах ду­хов­но­го са­мо­очи­ще­ния, Ила­ри­он ис­пы­тал ве­ли­кую борь­бу с стра­стя­ми. Эта борь­ба не раз при­во­ди­ла его в от­ча­я­ние. Од­на­жды, ко­гда та­кой при­ступ от­ча­я­ния был осо­бен­но си­лен, Ила­ри­он пал со сле­за­ми пред Вла­ди­мир­ской ико­ной Бо­го­ро­ди­цы и мо­лил ее о по­мо­щи. Вла­ды­чи­ца и За­ступ­ни­ца ро­да хри­сти­ан­ско­го по­спе­ши­ла ока­зать ему по­мощь. Она осе­ни­ла его бла­го­да­тию Сво­ею и уми­ри­ла его мя­ту­щий­ся дух.

Пре­свя­тая Бо­го­ро­ди­ца ока­за­ла ему по­мощь и в дру­гой раз. Од­на­жды Ила­ри­он со­вер­шал бо­го­слу­же­ние вме­сте с иеро­ди­а­ко­ном. В цер­ковь во­шли раз­бой­ни­ки и, вы­звав иеро­ди­а­ко­на на па­перть, звер­ски уби­ли его. За­тем они при­сту­пи­ли к бла­жен­но­му Ила­ри­о­ну и по­тре­бо­ва­ли под угро­зой смер­ти, чтобы он от­крыл им, где об­ре­та­ют­ся мо­на­стыр­ские со­кро­ви­ща. Все уве­ре­ния пре­по­доб­но­го, что мо­на­стырь не рас­по­ла­га­ет ни­ка­ки­ми со­кро­ви­ща­ми, бы­ли на­прас­ны. Раз­бой­ни­ки свя­за­ли его и хо­те­ли уже жечь на огне. Го­то­вясь к смер­ти, Ила­ри­он об­ра­тил свой взор к чу­до­твор­ной Вла­ди­мир­ской иконе Бо­го­ма­те­ри и на­чал усерд­но мо­лить­ся. «О, Пре­чи­стая Де­во Ма­рие, Ма­ти Гос­по­да на­ше­го! — вос­клик­нул он. — Ес­ли они по­вре­дят ме­ня ог­нем, то у ме­ня уже не до­станет сил вы­ну про­слав­лять Сы­на Тво­е­го и Те­бя». Как толь­ко он про­из­нес эту мо­лит­ву, раз­бой­ни­ки по­спеш­но вы­бе­жа­ли из церк­ви: им по­ка­за­лось, что в цер­ковь идут лю­ди для то­го, чтобы схва­тить их.

Од­на­жды Ила­ри­он про­хо­дил ми­мо церк­ви и услы­шал го­лос: «Я про­слав­лю те­бя на зем­ле». Он во­шел внутрь хра­ма, но ни­ко­го там не на­шел. Для него ста­ло несо­мнен­ным, что это был го­лос свы­ше и что ис­хо­дил он от Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­го­ма­те­ри. Ила­ри­он пал пред ней и со сле­за­ми ис­по­ве­дал свое недо­сто­ин­ство.

Пре­по­доб­ный на­чал стро­ить в сво­ей оби­те­ли ка­мен­ную цер­ковь. Эта по­строй­ка при­чи­ня­ла ему мно­го за­бот и бес­по­койств и в то же вре­мя от­вле­ка­ла его от ду­хов­ных по­дви­гов мо­лит­вы и по­ста. К то­му же у ра­бо­чих не раз воз­ни­ка­ли неудо­воль­ствия из-за пи­щи. Мно­го скор­бел пре­по­доб­ный и да­же стал рас­ка­и­вать­ся в том, что на­чал эту по­строй­ку. Од­на­жды, ко­гда он со­вер­шал с бра­ти­ей пра­ви­ло в церк­ви, в скор­би сво­ей он об­ра­тил­ся к об­ра­зу Бо­го­ма­те­ри со сле­ду­ю­щей мо­лит­вой: «О, Пре­щед­рая Де­во Ма­рие, Бо­го­из­бран­ная От­ро­ко­ви­це! Мо­лись о мне греш­ном Сы­ну Тво­е­му и Бо­гу на­ше­му. Не оставь ме­ня, как Са­ма обе­ща­лась Ты не остав­лять ме­ня в скор­бях и нуж­дах и все­гда при­сут­ство­вать со мною. Из­бавь ме­ня от сих без­мер­ных хло­пот». По окон­ча­нии пра­ви­ла бра­тия вы­шли из церк­ви, Ила­ри­он же остал­ся в ней и, при­сев, стал сно­ва раз­мыш­лять о по­строй­ке. Ко­гда он за­дре­мал, то во сне ему яви­лась Бо­го­ма­терь и ска­за­ла:

— Пе­ре­не­си об­раз Мой, име­ну­е­мый Вла­ди­мир­ским, из теп­лой церк­ви и по­ставь его в но­во­со­зи­да­е­мой ка­мен­ной, и Я бу­ду те­бе там По­мощ­ни­цей.

Ила­ри­он, про­бу­див­шись от сна, по­спе­шил тот­час же ис­пол­нить по­ве­ле­ние Бо­го­ма­те­ри, и по­сле это­го по­строй­ка ка­мен­ной церк­ви по­шла очень успеш­но.

Ко­гда храм был по­стро­ен, то Ила­ри­он хо­тел по­свя­тить его име­ни Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­го­ма­те­ри, но во сне ему яви­лась Бо­го­ма­терь с апо­сто­ла­ми в том ви­де, в ка­ком Она изо­бра­жа­ет­ся на иконе Успе­ния Бо­го­ма­те­ри. Ила­ри­он по­нял, что храм дол­жен быть освя­щен в честь Успе­ния Бо­го­ма­те­ри.

В на­сто­я­щее вре­мя чу­до­твор­ная Вла­ди­мир­ская-Фло­ри­щев­ская ико­на Бо­го­ма­те­ри на­хо­дит­ся в со­бор­ном хра­ме Фло­ри­щев­ско­го мо­на­сты­ря, око­ло жерт­вен­ни­ка. На­пи­са­на она зна­ме­ни­тым изо­гра­фом Ива­ном Чи­ро­вым око­ло 1464 го­да.

Кро­ме этой чу­до­твор­ной ико­ны, во Фло­ри­щев­ском мо­на­сты­ре есть дру­гая Вла­ди­мир­ская ико­на Бо­го­ма­те­ри, на­пи­сан­ная так­же из­вест­ным ико­но­пис­цем Си­мо­ном Уша­ко­вым в Москве око­ло 1660 г.

В неболь­шом го­ро­де Пе­че­ры, к за­па­ду от Пско­ва, рас­по­ло­жен мо­на­стырь, так­же на­зы­ва­е­мый Пе­чер­ским. Как го­род, так и мо­на­стырь по­лу­чи­ли свое на­зва­ние от вы­руб­лен­ной неиз­вест­но ко­гда и кем в го­ре древ­ней пе­ще­ры. Она слу­чай­но бы­ла най­де­на в XV ве­ке од­ним кре­стья­ни­ном, ру­бив­шим дро­ва на го­ре. Через неко­то­рое вре­мя к го­ре при­шел свя­щен­ник по име­ни Иоанн и устро­ил в ней цер­ковь. С бла­го­сло­ве­ния Нов­го­род­ско­го ар­хи­епи­ско­па Фе­о­фи­ла эта цер­ковь бы­ла освя­ще­на во имя Успе­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри, по­сле че­го от глав­ной хра­мо­вой ико­ны по­лу­чи­ла ис­це­ле­ние од­на жен­щи­на. Ико­на эта с тех пор ста­ла из­вест­на под име­нем «Успе­ния» Пско­во-Пе­чер­ской. Пер­вое чу­дес­ное ис­це­ле­ние от Пско­во-Пе­чер­ско­го об­ра­за про­изо­шло в 1473 го­ду. Свя­щен­ник Иоанн вско­ре при­нял мо­на­ше­ство с име­нем Ио­ны и по­ло­жил ос­но­ва­ние Пе­чер­ской оби­те­ли, бра­тия ко­то­рой вна­ча­ле со­сто­я­ла все­го толь­ко из двух или трех стар­цев-по­движ­ни­ков.

Бах­чи­са­рай­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри, со­глас­но пре­да­нию, яви­лась в Кры­му близ г. Бах­чи­са­рая. Кро­ме упо­мя­ну­то­го име­ни, ико­на но­си­ла еще и дру­гие на­зва­ния, в част­но­сти: Па­на­гия, Крым­ская ико­на Бо­го­ма­те­ри и Ма­ри­у­поль­ская. Преж­де эта ико­на на­хо­ди­лась в Успен­ском ски­ту, ко­то­рый был рас­по­ло­жен в гор­ном уще­лье, на окра­ине го­ро­да Бах­чи­са­рая.

От­но­си­тель­но са­мо­го яв­ле­ния чу­до­твор­ной ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри ис­то­ри­че­ских сви­де­тельств не со­хра­ни­лось, но су­ще­ство­ва­ли два пре­да­ния.

Од­но пре­да­ние го­во­рит, что в гор­ном уще­лье, близ Бах­чи­са­рая, по­явил­ся од­на­жды боль­шой змей и стал уби­вать не толь­ко жи­вот­ных, но и лю­дей. Мест­ные жи­те­ли не мог­ли его ис­тре­бить. Чув­ствуя свое бес­си­лие, они об­ра­ти­лись с мо­лит­вой к Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це и про­си­ли Вла­ды­чи­цу осво­бо­дить их от этой на­па­сти. Но­чью, уви­дев, что на ска­ле го­рит све­ча, они тот­час же вы­сек­ли в го­ре сту­пе­ни и по ним под­ня­лись к го­рев­шей све­че. Там им был яв­лен об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри. Неда­ле­ко от него ле­жал и по­вер­жен­ный змей, ко­то­рый был немед­лен­но со­жжен. По­сле это­го гре­ки и осо­бен­но ге­ну­эз­цы, жив­шие в Фе­о­до­сии, ста­ли усерд­но по­се­щать это ме­сто для по­кло­не­ния свя­то­му об­ра­зу Бо­го­ро­ди­цы.

В дру­гом пре­да­нии го­во­рит­ся о том, что в дав­нее вре­мя воз­ле этих мест пас ста­да пас­тух неко­е­го мест­но­го кня­зя Ми­ха­и­ла. Од­на­жды, за­гнав свои ста­да в Успен­ский овраг, он уви­дел на ска­ле ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри. Она на­хо­ди­лась са­же­нях в де­ся­ти от зем­ли, пе­ред ней го­ре­ла све­ча. О яв­ле­нии свя­то­го об­ра­за узнал князь и при­ка­зал при­не­сти ико­ну в свой дом, на­хо­див­ший­ся в окрест­ных го­рах. Хо­тя Ми­ха­ил и с бла­го­го­ве­ни­ем при­нял свя­тую ико­ну, но на сле­ду­ю­щий же день ее не ока­за­лось в до­ме: она опять сто­я­ла на преж­нем ме­сте – на ска­ле. Вто­рич­но об­раз был вне­сен в дом, и опять по­вто­ри­лось то же. То­гда ре­ше­но бы­ло устро­ить ма­лый храм в ска­ле, на­про­тив ме­ста яв­ле­ния ико­ны Бо­го­ма­те­ри. С этой це­лью бы­ла вы­се­че­на пе­ще­ра, а сна­ру­жи при­стро­е­на к ней лест­ни­ца. Вви­ду то­го, что яв­ле­ние об­ра­за про­изо­шло 15 ав­гу­ста, то и храм был освя­щен в честь Успе­ния Бо­го­ро­ди­цы.

В 1778 го­ду, при по­след­нем мит­ро­по­ли­те Готф­ском и Ке­фай­ском Иг­на­тии, чу­до­твор­ная ико­на Бо­го­ма­те­ри по­ки­ну­ла Крым и бы­ла при­не­се­на в го­род Ма­ри­у­поль, где по­ме­ща­лась в спе­ци­аль­но по­стро­ен­ной для нее церк­ви в честь Успе­ния Бо­го­ро­ди­цы. Здесь Бах­чи­са­рай­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри про­сла­ви­лась мно­ги­ми чу­до­тво­ре­ни­я­ми – в 1848 го­ду во вре­мя эпи­де­мии хо­ле­ры, а в 1855 – во вре­мя во­ен­ных дей­ствий в Крым­скую кам­па­нию. В 1887 го­ду свя­той об­раз был пе­ре­не­сен в ка­мен­ный храм в честь Успе­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, где по­ме­щал­ся в спе­ци­аль­ном ки­о­те.

Од­на­ко Бо­жия Ма­терь, освя­тив­шая Успен­скую ска­лу яв­ле­ни­ем Сво­е­го об­ра­за, не пе­ре­ста­ва­ла по­кро­ви­тель­ство­вать это­му ме­сту. Через Свое неви­ди­мое при­сут­ствие Она ста­ла яв­лять зна­ме­ния Сво­е­го ми­ло­сер­дия над страж­ду­щи­ми и та­ким об­ра­зом под­дер­жи­вать в на­ро­де бла­го­го­вей­ное усер­дие в мо­лит­вах к Па­на­гии в Успен­ской ска­ле.

В 1850 го­ду бла­го­да­ря ста­ра­ни­ям ар­хи­епи­ско­па Хер­сон­ско­го Ино­кен­тия со­вер­ше­но бы­ло вос­ста­нов­ле­ние Бах­чи­са­рай­ской оби­те­ли. Она ста­ла но­сить на­зва­ние Бах­чи­са­рай­ско­го Успен­ско­го ски­та, или Па­на­гии. В пе­щер­ной церк­ви и уще­льях бы­ло по­стро­е­но до 16 ке­лий для пу­стын­но­го жи­тия бра­тии. От­кры­тие ски­та про­изо­шло 15-го ав­гу­ста. В этот день к хра­мо­во­му празд­ни­ку Успе­ния сте­ка­лось еже­год­но мно­же­ство бо­го­моль­цев для по­кло­не­ния спис­ку с яв­лен­но­го здесь об­ра­за Бо­го­ма­те­ри.

Бах­чи­са­рай­ская ико­на при­над­ле­жа­ла к чис­лу вос­ко­ма­стич­ных икон, что сви­де­тель­ству­ет о ее срав­ни­тель­ной древ­но­сти и ви­зан­тий­ском про­ис­хож­де­нии. Вре­мя ее на­пи­са­ния, со­глас­но раз­лич­ным мне­ни­ям, ва­рьи­ру­ет­ся от XI до XIV вв. Изо­бра­же­ние от­но­си­лось к ти­пу по­яс­ной Оди­гит­рии с Мла­ден­цем на ле­вой ру­ке.

Для укра­ше­ния Бах­чи­са­рай­ской ико­ны бы­ло со­зда­но несколь­ко риз. Од­на из них, из­го­тов­лен­ная в Кры­му, име­ла над­пись на гре­че­ском язы­ке: «Мо­ле­ние всех бла­го­че­сти­вых хри­сти­ан со­дей­стви­ем и рев­но­стию жи­те­лей го­ро­да Ма­ри­ен, 1774, ап­ре­ля 20 дня». Впо­след­ствии эта ри­за укра­ша­ла спи­сок ико­ны. Дру­гая ри­за бы­ла из­го­тов­ле­на на сред­ства же­ны ге­не­рал-лей­те­нан­та вой­ска Дон­ско­го Ев­до­кии Мар­ты­но­вой; тре­тья, ши­тая жем­чу­гом, усы­пан­ная брил­ли­ан­та­ми и дру­ги­ми кам­ня­ми, бы­ла из­го­тов­ле­на мо­на­хи­ня­ми пред­по­ло­жи­тель­но в 1861 г. на сред­ства от про­да­жи при­но­ше­ний к иконе.

В кон. XIX – нач. XX в. Бах­чи­са­рай­ская ико­на бы­ла очень вет­хой, судь­ба ее по­сле 1918 г. неиз­вест­на.

Гру­зин­ская ца­ри­ца свя­тая Та­ма­ра, жив­шая в кон­це XII – на­ча­ле XIII ве­ка, спо­соб­ство­ва­ла рас­про­стра­не­нию на Кав­ка­зе хри­сти­ан­ства, воз­дви­га­ла и снаб­жа­ла утва­рью и об­ла­че­ни­я­ми мно­же­ство хра­мов в го­рах и уще­льях. В один из та­ких хра­мов, на­хо­див­ших­ся око­ло осе­тин­ско­го аула Ма­рьям-Kay, она и при­сла­ла спи­сок с афон­ской Ивер­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в дар но­во­про­све­щен­ным хри­сти­а­нам. На­пи­са­на эта ико­на бы­ла бла­го­че­сти­вым че­ло­ве­ком, ко­то­рый пе­ред тем, как на­чать ра­бо­ту, по­стил­ся шесть недель.

До 1768 го­да эта ико­на Бо­го­ма­те­ри хра­ни­лась в Кур­та­тин­ском окру­ге. Здесь она три ра­за чу­дес­ным об­ра­зом вы­хо­ди­ла невре­ди­мой из по­жа­ров. В том же го­ду по на­сто­я­нию им­пе­ра­три­цы Ека­те­ри­ны II осе­ти­ны аула Ма­рьям-Kay долж­ны бы­ли вы­се­лить­ся из Кур­та­тин­ско­го окру­га. От­пра­вив­шись в до­ро­гу и взяв с со­бой Ивер­скую ико­ну, пут­ни­ки-осе­ти­ны за­но­че­ва­ли на бе­ре­гу р. Те­рек у го­ро­да Моз­до­ка. Всю ночь от свя­той ико­ны ис­хо­дил яр­кий свет, осве­щая всю окрест­ность, а утром, ко­гда пе­ре­се­лен­цы хо­те­ли про­дол­жить свой путь, во­лы, за­пря­жен­ные в ар­бу, на ко­то­рой по­ме­ща­лась Ивер­ская ико­на, не смог­ли сдви­нуть­ся с ме­ста. Од­но­му из пут­ни­ков бы­ло во сне ви­де­ние: Бо­го­ро­ди­ца при­ка­за­ла оста­вить ико­ну на этом ме­сте. Весть об этом до­шла до ар­хи­ерея Га­ия, ко­то­рым был со­вер­шен тор­же­ствен­ный мо­ле­бен у ико­ны. Ар­хи­ерей хо­тел бы­ло пе­ре­не­сти ико­ну в го­род­ской со­бор, но ему то­же бы­ло от­кры­то, что свя­той об­раз дол­жен оста­вать­ся на том же ме­сте. Епи­скоп внял это­му небес­но­му вну­ше­нию и по­стро­ил здесь для Ивер­ской ико­ны ча­сов­ню, на ме­сте ко­то­рой в 1796–1797 го­дах был вы­стро­ен храм во имя Успе­ния Бо­го­ма­те­ри, здесь же вско­ре бы­ла ос­но­ва­на жен­ская оби­тель. Но в 1799 го­ду и храм, и мо­на­стырь бы­ли за­кры­ты, как бы­ла упразд­не­на и са­ма Моз­док­ская епар­хия.

По пре­да­нию, ко­гда пред­во­ди­тель кав­каз­ских гор­цев Ша­миль под­хо­дил со сво­им вой­ском к Моз­до­ку, чтобы овла­деть им, ему яви­лась в ви­де­нии Же­на в бе­лом оде­я­нии и при­ка­за­ла не тро­гать го­род.

В кон­це XIX сто­ле­тия в честь Ивер­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри жи­те­ля­ми Моз­до­ка был вы­стро­ен ве­ли­че­ствен­ный храм. Но не толь­ко моз­док­ские жи­те­ли счи­та­ли эту ико­ну сво­ей по­кро­ви­тель­ни­цей – она по­чи­та­лась по все­му Кав­ка­зу; и не од­ни лишь пра­во­слав­ные, но и ка­то­ли­ки, на­се­ляв­шие Кав­каз, слу­жи­ли ей мо­леб­ны и ста­ви­ли пред ней све­чи.

От Ивер­ской Моз­док­ской ико­ны со­вер­ши­лось мно­го чу­дес и ис­це­ле­ний. Ча­сто по обе­ту бо­го­моль­цы при­хо­ди­ли к ней из­да­ле­ка бо­си­ком и несколь­ко раз об­хо­ди­ли во­круг со­бо­ра на ко­ле­нях. Каж­дый год ее пе­ре­но­си­ли в г. Вла­ди­кав­каз, где она пре­бы­ва­ла око­ло ме­ся­ца.

К ве­ли­ко­му со­жа­ле­нию, по­сле ре­во­лю­ции 1917 го­да ико­на бы­ла уте­ря­на и се­го­дня в Успен­ской церк­ви го­ро­да Моз­до­ка на­хо­дит­ся ее спи­сок.